В современной политической системе России составным элементом всей институциональной матрицы федеративных отношений является финансово-экономическое измерение федерализма, задающее распределение финансовых и экономических возможностей между центром и регионами.

Исследование некоторых особенностей организации межбюджетных отношений и уровня дотационности республик Северного Кавказа способствует более полному описанию их политико-экономической субъектности.

Само понятие политико-экономической субъектности региона возникает необходимым образом для фиксации сложившейся практики политических и финансово-экономических взаимоотношений федерального центра и территорий. Политико-экономическую субъектность региона следует рассматривать в связи с его полномочиями и правами в качестве субъекта Федерации.

Нормативно-правовой каркас субъектности региона определяется Конституцией РФ, Федеративным договором 1992 г. и двусторонними договорами о разграничении предметов ведения и полномочий между центом и регионами.

В число регионов, первыми подписавшие индивидуальные Договоры с федеральным центром, вошли два северокавказских субъекта — Кабардино-Балкарская Республика (1994 г.) и Республика Северная Осетия-Алания (1995 г.).

Исследование процесса селективной и произвольной передачи ресурсов и полномочий в отдельные субъекты приводит к мысли о «весьма полезном для анализа федеративных отношений в РФ разделении регионов на «политические» и «административные» |1]. Как отмечает О. В. Гаман-Голутвина. «мы не можем определять в качестве политической такую систему управления, в рамках которой существует монополия государства на власть и отсутствуют отличные от государства субъекты и центры власти, а, значит, и отношения по поводу распределения власти» |2, с. 25]. Отсюда следует вывод, что регионы, имеющие право вести торг с Центром по поводу распределения власти, политические, их тогда два — Республика Татарстан и Чеченская республика, все остальные — административные.

Взаимосвязь политических и экономических компонентов субъектности регионов отражается в механизме бюджетного регулирования, модели межбюджетных отношений, особенностях формирования нисходящих и восходящих финансовых потоков.

Модель межбюджетных отношений 2000-х гг. характеризуется излишней централизацией доходов, изъятием налоговых источников при расширении расходных обязательств. В постсоветское время сформировалась следующая система выравнивающих финансовых механизмов развития регионов:

— Фонд финансовой поддержки регионов (ФФПР), созданный в 1994 г. как основной инструмент.

— Федеральный фонд компенсаций (2001 г.). предоставляющий субвенции на выполнение федеральных законов, в частности, на оплату жилищно-коммунальных услуг отдельным категориям граждан, обеспечение социальной поддержки лиц. награжденных знаком «Почетный донор СССР» и др.

— Фонд софинансирования социальных расходов (2002 г.) для поддержания определенного уровня предоставления основных общественных благ, субсидии с целыо частичного возмещения расходных обязательств субъектов на обеспечение мер социальной поддержки реабилитированных лиц. тружеников тыла, ветеранов труда, на выплату государственных пособий для детей и т. д.

— Федеральный фонд регионального развития в целях поддержки инвестиций в региональную инфраструктуру.

— Фонд реформирования региональных финансов, предназначенный для выделения регионам средств на конкурсной основе при условии выполнения ими программ реформ в бюджетной сфере.

Можно выделить две опции расчета дотационности региона, соотнесение средств ФФПР с консолидированным бюджетом региона и соотношение суммы безвозмездных поступлений из федерального бюджета с консолидированным бюджетом региона.

Анализ динамики долей трансфертов из ФФПР в собственных доходах бюджетов субъектов СКФО с учетом финансовой помощи из ФФПР в субъектах СКФО показывает изменение дотационных форм бюджетного регулирования (табл. 1). Максимально высокая доля трансфертов из ФФПР в собственных доходах региональных бюджетов в 2002 г. имела место в Карачаево-Черкесской Республике — 91,3%, минимальная доля (36,6%) — в Ставропольском крае. В 2003 г. эта доля выросла во всех субъектах СКФО, за исключением КВР, ее максимальное и минимальное значения составили соответственно 90,5% в Республике Ингушетия и 29,7% в Ставропольском крае. При общем сокращении долей трансфертов во всех субъектах СКФО в 2004 г. наибольшее снижение произошло в КЧР - на 17,9% и в РСО-Алания - 9,8%.



Приведенные в табл. 1 данные могут быть интерпретированы в русле известной концепции политических «бизнес-циклов» В. Нордхауса. Дескрипция цикла реализации политического курса, предусматривающего некоторую экономию финансовых средств непосредственно после выборов и щедрое их распределение прямо перед выборами ь контексте избирательного сезона 2003-2004 гг., очевидным способом проявляет роль политических факторов в межбюджетных отношениях.

Статус высокодотационного субъект Федерации получал, если, в частности, в соответствии с ФЗ «О федеральном бюджете на 2003 г.» отношение объема выделяемых ему средств ФФПР к его консолидированному бюджету было свыше 25% за 2 последние года.

Рассмотрим динамику уровня дотациопности в течение 2002-2009 гг. на примере РСО-Алания (табл. 2). В рассматриваемый период, несмотря на краткосрочные понижательные тренды (25%) в 2005 г.. уровень дотационности республики оставался высоким в диапазоне 37.1% в 2002 г., и 26,0% в 2007 г. и 26,7% в 2009 г.



Роль политического фактора в распределении межбюджетных средств в определенной степени позволяет выявить динамика душевых безвозмездных перечислений, отнесенная к среднероссийскому значению [3]. Как видно из табл. 3, максимальный прирост душевых безвозмездных перечислений в 2005 г. наблюдался в Чеченской Республике — 207 процентных пункта (п. п.). Существенный прирост данного показателя отмечен в Республике Ингушетия (80 п. п.), Ставропольском крае (38 и. и.) и Карачаево-Черкесской Республике (30 п. п.).

Снижение уровни душевых безвозмездных перечислений произошло в Республике Дагестан (170 п. п.) и Кабардино-Балкарской Республике (5 п. п.). Неизменным оставался уровень душевых безвозмездных перечислений в РСО-Алания.

В 2009 г. во всех субъектах СКФО, за исключением Чеченской Республики, имевших в 2005 г. прирост душевых безвозмездных перечислений, уровни перечислений снизились. Чеченская Республика оказалась единственным субъектом, сохранившим растущую динамику рассматриваемого показателя в 2009 г., хотя и на меньшем уровне относительно 2005 г., соответственно 207 п. п. и 33 п. п.

Анализ динамики душевых безвозмездных перечислений субъектов СКФО наглядно демонстрирует, кроме финансово-экономического потенциала регионов, их политический вес. Высказанное выше суждение об отнесении Чеченской Республики к политическим регионам, в противовес административным, находит свое подтверждение в максимальных для СКФО значениях душевых безвозмездных перечислений в регион на протяжении нескольких лет.

Сравнение показателей душевых безвозмездных перечислений субъектов СКФО и других российских регионов показывает, что северокавказские территории не являются монопольными получателями значительных душевых безвозмездных перечислений. Например, в Коми-Пермяцком АО значение данного показателя составило в 2000 г. 560%, в 2004 г. — 550%, в 2006 г. - 490%, в Республике Тыва — 690%, 550% и 450% соответственно, в Республике Саха — 550%, 420% и 480% [3].



Одним из чувствительных для региональных властей республик Северного Кавказа эпизодов в течение существования института полпредов был связан с предложением Полпреда Президента в ЮФО Д. Козака лишить части властных полномочий региональное руководство. Предложение, встретившее достаточно критичное отношение со стороны местных элит, заключалось во введении внешней финансовой администрации в дотационных регионах с неэффективным расходованием бюджетных средств. В 2010 г., после переназначения Главы республики Т. Мамсурова, в продолжение ранее поднятой темы внешней финансовой администрации впервые за весь постсоветский период министром финансов РСО-Алания стал «варяг». Назначение федеральным центром «своего» человека во главе ключевого органа исполнительной власти республики является проявлением недоверия центра к республиканской власти и проявлением стремления более жесткого контроля целевого использования получаемых регионом трансфертов.

Системный подход к проблеме снижения дотационности Северного Кавказа связан с поиском эффективной модели межбюджетных отношений на этапе децентрализации, осуществлением модернизационных процессов в регионе в контексте модернизации всей страны. Использование точечных административных мер в виде рассадки лояльных чиновников на ключевые должности в республиках. распределение межбюджетных трансфертов в зависимости от лоббистских возможностей местных элит не способствует укреплению финансовой самодостаточности региона. Акцентирование на дотационном характере экономик северокавказских республик на фоне не меньшей финансовой поддержки отдельных депрессивных российских регионов имеет безусловную политическую подоплеку, задающую рамки ограничений для социально-экономического развития Северного Кавказа. Двойственность дотационности как фактора политико-экономической субъектности северокавказских республик определяет необходимость учета всей совокупности политических, экономических и социальных предпосылок при разработке долгосрочных и среднесрочных программ развития региона. Это, в свою очередь, требует существенной корректировки политики федеральной власти в бюджетной сфере, модернизации федеративных и межнациональных отношений.


Список использованной литературы:

1. Ковалев В. А. Российский федерализм: необходимость новой попытки // Проблемы государственной политики регионального развития. Материалы Всероссийской науч. конф.—М.: Научный эксперт. 2008,—С. 478.

2. Гаман-Голутвина О. В. Политические элиты России. Вехи исторической эволюции.—М.: РОССПЭН, 2006.-448 с.

3. Мильчаков М. В. Выравнивающие финансовые механизмы федерального центра: современные тенденции и территориальные изменения // Проблемы государственной политики регионального развития. Материалы Всероссийской науч. конф.—М.: Научный эксперт, 2008,—С. 521.

4. Стародубцев А. Политическая лояльность или экономическая эффективность? Политические и социально-экономические факторы распределения межбюджетных трансфертов в России.—СПб.: Изд-во Европейского университета в СПб, 2009,—(Препринт № М-02/09).