Интерес к теме определяется значением исторического опыта взаимодействия государственной власти с мусульманами и ролью ислама в современной общественно — политической жизни страны. Он, несомненно, оказывает влияние на религиозную ситуацию, этнокультурные и этносоциальные процессы, экономическое и политическое развитие, международные позиции и внешнюю политику России. В связи с этим исследование воздействия российских властных институтов и структур на исламский социокультурный комплекс приобретает особое значение. Ведь ни одна религия в наши дни не привлекает такого внимания и не вызывает столько споров, как ислам.

Глубокую проработку данная тема получила благодаря Д.Ю.Арапову1. Ещё один шаг в этом направлении сделал А.И.Ногманов, который в своей статье рассматривает некоторые политико-правовые аспекты государственного отношения к мусульманам2. Выделяя различные этапы этих взаимодействий, он подробно показывает изменчивость политики к исламу со второй половины XVI — до начала XX вв. Также большой интерес представляет книга Р.Г.Ланды3, в которой излагается история взаимоотношений русского народа и мусульманского мира, окружавшего славянские земли.

Большой вклад в изучении политико-правового положения мусульман внесла Е.И.Воробьева4. В своей статье она достаточно подробно, используя документальные материалы, характеризует взаимоотношения власти и мусульманского духовенства со второй половины XIX в. до 1917г., отмечая неоднозначность и характер религиозной политики. Основные тенденции в отношениях России к мусульманским народам империи исследует А.Каппелер5. Соотношение общеимперского и мусульманского права в государственной доктрине на рубеже XIX — начала XX вв. стало предметом изучения Д.М.Усмановой6.Данные работы позволяют составить представление о политико-правовом положении мусульман в Российской империи.

Политико-правовое положение ислама и мусульман на протяжении всей истории существования данной религии отличалось сложностью и неоднородностью. В политике России по отношению к миру ислама можно выделить диаметрально противоположные линии: агрессивная (ассимиляция мусульман на основе господствующих идеологий — христианской, европоцентристской), и прагматическая, гибкая, для которой было характерно желание обеспечить стабильность в периферийных регионах империи путем сотрудничества с мусульманскими элитами и относительной терпимости к исламу. Эти направления по-разному проявили себя на каждом этапе исторической траектории.

Со второй половины XVI в. до первой половины XVII в. право ислама на существование юридически отрицалось, что было связано с покорением и колонизацией Казанского ханства. Ислам оказался фактически вне закона, превратившись из господствующей на территории Среднего Поволжья религии в гонимое вероучение, подлежащее «искоренению» из сознания порабощенного народа, для чего была разрушена исламская инфраструктура, уничтожены мечети, ликвидирована мусульманская элита7.Взяв Казань и Астрахань, Россия успешно начала «собирать земли Золотой Орды». Кроме того, завоевав Казанское ханство, Россия впервые покорила суверенное государство с исламской элитой и высокоразвитой культурой. «История ислама в России начинается только после захвата Казанского и других ханств», — считает известный мусульманский деятель Талгат Таджуддин8.Необходимо также отметить, что к моменту завоевания Казанское ханство мало отличалось от Московского государства по своему хозяйственному укладу, социально-политическому устройству, уровню экономического и культурного развития9. Русскими государями предпринимались меры по ограничению влияния на христианское население мусульманского духовенства и служилых мусульман. Так, первым было запрещено проповедовать ислам среди православных, а последним (в 1628 г.) — иметь слуг православной веры. Практически к 1647 г. мусульмане-землевладельцы, лишившиеся православных крепостных, вынуждены были креститься под угрозой выселения. Простые мусульмане, которым христианизация лишь грозила закрепощением, обычно веры не меняли, даже под угрозой высылки. Поэтому «новокрященами» становились, главным образом, представители имущих слоев («белой кости»), которые, к тому же, часто выступали на стороне царских властей. Однако последние тоже не хотели массового крещения мусульман, понимая, к тому же, невозможность его проведения. Поэтому, наряду с продолжавшимися мерами по крещению, стоит отметить и ряд актов российских властей в пользу мусульман: «Соборное уложение» 1649 г.; «Именной указ» царей Иоанна и Петра от 1685 г. о крещении мусульман «только по свободному их желанию без всякого принуждения»; указ Сената 1719 г., что «в неволю их иноверцев никого крестить не будут»; указы Синода 1740 г. и 1751 г. «о непринуждении татар и других иноверцев к переходу в православие)10.

Только в середине XVII в. данная религия получает законодательное признание как идеология. Это связано с принятием Соборного уложения 1649 года. Закрепив за православием роль господствующей религии, создатели кодекса были вынуждены допустить другие исповедания в те области права, где с их существованием приходилось мириться. В частности, была юридически зафиксирована возможность применения норм мусульманского права (шариата) в некоторых областях судопроизводства (в процедуре принятия присяги и т.д.). В то же время следует отметить, что законодательное признание ислама как идеология не изменило условий его существования, поскольку ислам продолжал оставаться преследуемой конфессией. В историческом плане это выразилось в проведении нескольких атак на его приверженцев, приобретающих начиная с царствования Петра I все более массовый характер. Воспринятая Петром из Западной Европы установка на превращение России в абсолютистское, регулируемое государство не оставляла пространства для тех прав и традиций нерусского населения, с которыми до сих пор считались. Воспринятая Петром из Западной Европы установка на превращение России в абсолютистское, регулируемое государство не оставляло пространства для тех прав и традиций нерусского населения, с которыми до сих пор еще считались. Оно должно было быть однородным и в вере. В европоцентристском мировоззрении раннего Просвещения христианизация мусульман воспринималась как просвещение неверных, а Россия в качестве европейского государства должна была исполнять в Азии цивилизаторскую миссию. Так утверждал, например, Лейбниц в своих посланиях Петру I 11. Вместе с тем, в XVIII в. политика по отношению к исламу и, соответственно мусульман, отличалась двойственностью. С одной стороны, при императрице Анне Ивановне указом от 11(22).2.1736 запрещалось строительство новых мечетей в башкирских землях. Указом Сената от 19(30). 11.1742 предписывалось «все имеющиеся в Казанской губернии мечети... сломать и впредь строить отнюдь не допускать...». В соответствии с этим указом из 536 мечетей Казанской губернии было ликвидировано 418. С другой стороны, ещё при Петре I государство принимало меры к сбору сведений об исламе, изучению положения мусульманских подданных империи. По воле Петра Великого ученым Петром Постниковым был сделан в 1716 г. русский перевод Корана12. В 1722 г. во время Персидского похода Петра I была создана первая в России типография с передвижным арабским шрифтом.

С 60-70-х.гг. до середины XIX в. ислам законодательно приобретает статус «терпимой» конфессии. Это было реакцией правительства на целый ряд татаро-башкирских восстаний, носивших религиозную окраску. Реализация принципа веротерпимости была стимулирована внешними событиями того времени — первым разделом Польши и русско-турецкой войной 1768—1774 гг. Необходимость защиты православного населения на территории католической Речи Посполитой, стремление обеспечить спокойствие жителей Крыма, занятого в ходе войны с турками, способствовали тому, что курс на политику веротерпимости, причем внутри страны в первую очередь по отношению к исламу и мусульманам, был взят в 1773 г. Указ Екатерины II от 17(28)6.1773г. «О терпимости всех вероисповеданий и о запрещении архиереям вступать в дела, касающиеся до иноверных исповеданий....» впервые, с некоторыми ограничениями, вводил в империи принцип свободы вероисповедания. В связи с присоединением Крыма и увеличением мусульманского населения Российской империи Манифестом 1783 Екатерина II обязалась «охранять и защищать храмы и природную веру, коей свободное отправление со всеми законными обрядами пребудет неприкосновенно»13. Мусульманское духовенство получало материальное содержание от российского правительства. На государственные средства мечети, содержалось мусульманское духовенство, осуществлялась исламизация степных киргизов (казахов) — полуязычников.

Указы 70-80-х.гг. XVI11 в. показывают, что именно с этого времени русская власть пришла к пониманию необходимости соблюдать в отношениях с различными по вере и языкам подданными важнейший принцип терпимости. Однако и при Екатерине II, и при всех ее преемниках главным обязательным условием для всех жителей страны, в том числе и мусульман, оставалось требование абсолютной лояльности и преданности существующему строю и царствующему дому Романовых.

Нельзя не отметить и то, что начало включения территории Северного Кавказа в состав Российского государства было связано с событиями царствования Екатерины II. Первым ее указом о присоединении части региона — «Кубанской стороны» — к империи явился Манифест 8 апреля 1783 г., объявивший земли бывшего Крымского ханства владением монархии Романовых. В этом документе императрица обещала всем своим новым подданным мусульманам «охранять и защищать их лица, храмы и природную веру, коей свободное отправление со всеми законными обрядами пребудет неприкосновенно»14. Аналогичную политику по отношению к мусульманам Кавказа в целом проводили и преемники Екатерины на русском троне. В то же время царские власти всегда исходили, прежде всего из «правительственных» целей защиты «незыблемости устоев» империи: принцип религиозной терпимости соблюдался настолько, насколько «такая терпимость может согласовываться с интересами государственного порядка»15. Итак, власть согласилась терпеть в государстве мусульманское население, регламентируя его права, но сохраняя за православной церковью значение первенствующей. Результатом новой позиции государства стало юридическое оформление статуса мусульманского духовенства (до того времени, существовавшего полулегально) и создание его институтов на государственном уровне (в 1788 г. организуется Оренбургское духовное собрание в Уфе, в 1831 г. Таврическое магометанское управление в Симферополе), также расширение сферы действия мусульманского права (передача в компетенцию мусульманских духовных органов решение вопросов наследования, семейно— брачных отношений, ведения метрических книг). Однако главный принцип конфессиональной политики Российской империи заключался в стремлении к полному государственному контролю над всеми религиозными институтами на территории страны.

В ходе разработки религиозного законодательства первой половины XIX века реализовывался следующий принцип — продемонстрировать терпимое отношение власти к различным религиозным организациям. Причем новым было то, что правительство требовало такого же терпимого отношения конфессий друг к другу. Как следствие, было изменено правовое положение тех религиозных организаций, которые подвергались ограничениям, либо преследованиям. Все правовые акты, относящиеся к ним, были долгосрочного действия. На реализацию многих из них требовалось не только время, но и государственное финансирование. Однако в условиях активной внешней политики, ни того, ни другого не хватало. Поэтому большинство из принятых в данный период указов остались лишь на бумаге. Как свидетельствуют воспоминания современников и исследования историков, сильных изменений в жизни заинтересованных в них исповеданий они не произвели. В целом можно сказать о том, что в первой половине XIX в. самодержавие сравнительно мало занималось делом организации жизни «мусульманского мира» в России. Говорить здесь о какой — то целенаправленной имперской «исламской политике», пожалуй, не приходится. Законодательные решения по «магометанству» носили в основном местный, локальный характер. Ряд проектов организации духовной жизни мусульман остались практически незамеченными. Главным событием в организации системы государственного регулирования ислама в этот период следует считать начало формирования, с 1810 г. центрального правительственного органа контроля над «иноверцами» — Главного управления духовных дел иностранных исповеданий.

В годы правления Николая I (1825-1855 гг.) шла подготовка по созданию управлений суннитской и шиитской общинами Закавказья, реализованная позже, в 1872 г. Также уместно отметить, что государство, ориентированное на православие пыталось еще навязать присущие ему нормы жизни представителям других конфессий. Так, в 1835г. на мусульман России были распространены возрастные ограничения для вступающих в брак, установленные для православных16.

На Северном Кавказе же подготовка преобразований началась именно в годы николаевского царствования, а реализация затянулась почти на полвека. Знаменитый «Устав духовных дел иностранных вероисповеданий», определивший правовой статус иноверцев в империи, был разработан при Николае, но издан уже после его смерти, в годы царствования Александра II (1857). Власти пытались «дисциплинировать» жизнь мусульман в регионе, «встроить» мусульманскую духовную элиту в систему официальных институтов империи в центре и на местах. Реформы последней трети XIX в. на Кавказе были в целом направлены на упрочение государственного надзора за деятельностью мусульманских подданных империи, с намерением по возможности избегать конфронтации с ними. В 1872 г. были созданы два муфтията — Закавказские магометанские духовные правления шиитского и суннитского учений. Главной целью создания муфтиятов, по словам Михаила Николаевича, было контроль над деятельностью «враждебных по религиозным убеждениям» империи лиц, затем противодействие укреплению среди влиятельного духовного «сословия» корпоративного антироссийского духа, препятствование проникновению на Кавказ враждебных России представителей мусульманской духовной элиты из Османской империи и Персии. По иному ситуация развивалась на севере Кавказа, где вопрос о создании централизованных форм организации духовной жизни местного «магометанства» оставался нерешенным, несмотря на выдвигавшиеся новые предложения (А.М.Дондукова-Корсакова, С.А.Шереметева) по образованию северокавказского мусульманского духовного правления.

С 50-60-х годов XIX в. до начала XX в. был периодом «цивилизованного» или скрытого отрицания ислама. Это явилось следствием: негативной реакции мусульман внутренней России на Крымскую войну; усилением процесса «отпадения» крещеных татар от христианства; увеличением мусульманского населения империи за счет захвата Средней Азии; переходом правительства с 1863 г. к политике форсированной интеграции национальных окраин страны и язы-ково-культурной унификации нерусских народов в форме русификации. «Цивилизованность» выражалась в завуалированности действий властей, в создании системы правовых ограничений для мусульман на уровне подзаконных и ведомственных актов. Либеральные реформы Александра II, А.М.Горчакова, Д.А.Милютина, П.А.Валуева и других ведущих государственных деятелей 1860-1870-х годов, времени присоединения Средней Азии к Российской империи, основывались на убежденности в прогрессивном развитии Запада и отсталости всего, что связано с Востоком. Это порождало настороженность государственной власти по отношению к «мусульманскому фанатизму».

Два последних десятилетия XIX в., совпавшие с царствованием Александра III и первыми годами правления Николая II, стали временем торжества охранительной политики «православного консерватизма», попытки «великодержавного» наступления на права неправославного населения17. Итогом русификаторской политики самодержавия стало нарушение сложного баланса сил и противовесов в здании поликонфессиональной российской государственности: раздражение политикой властей, все более обозначавшееся противостояние между сторонниками обновления (джадидов) и ортодоксами в российской мусульманской среде.

К началу XX в. сложилась достаточно законченная система мусульманских духовных учреждений на территории страны. Районы Европейской России и Сибири курировались замыкавшимися на Министерство Внутренних дел Оренбургским и Таврическим муфтиятами. Жизнью мусульман Кавказа руководили созданные в 1872 г. Суннитское и Шиитское духовные управления, подведомственные царской администрации края. А в Туркестанском крае специального органа по управлению мусульманами вообще не было, принципиальные вопросы жизни мусульманской общины здесь определяли сами местные власти, подведомственные в Петербурге Военному министерству. Центральным правительственным органом, контроливовавшим жизнь российского мусульманства, по-прежнему оставался Департамент духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел. К началу XX в. МВД являлось главным ведомством по общему управлению страной, его министр «был чем — то вроде верховного управляющего империи»18. Также необходимо отметить, что при надзоре над иноверцами первостепенной задачей МВД и ДДДИИ как его подразделения была обязанность поддерживания «принципа полной терпимости, насколько такая терпимость может согласовываться с интересами государственного порядка»19. В начале XX в. под давлением нараставшего общественного движения, правящие верхи империи заявили о своей готовности пойти на известные уступки неправославным конфессиям (манифест 26 февраля 1903 года, указ 12 декабря 1904 года, указ 17 апреля 1905 года о веротерпимости)20. Указ 12 декабря 1904 г., провозглашавший принципы веротерпимости, стал толчком к пересмотру всего комплекса законодательных актов, касавшихся устройства духовного быта мусульманских подданных. В Комитет министров от мусульман различных регионов империи стали поступать прошения, которые включали в себя такие требования, как: введение выборного начала при замещении духовных должностей; привлечение государственных средств к расходам по содержанию духовенства; уравнение в правах мусульманского духовенства с православным; учреждение органов духовного управления в регионах, не имевших таковых, и др. После Манифеста 17 октября 1905 года самодержавие было вынуждено допустить существование целого ряда мусульманских общественных организаций и собраний (мусульманская фракция в I-IV Государственных Думах, мусульманские союзы, съезды и т.д.) курс правительственной политики в отношении «мусульманства» в этот период времени согласовывали неоднократно созываемые в Санкт-Петербурге «Особые совещания» — специальные междуведомственные обсуждения предложений по регулированию этой проблемы. Как правило, здесь констатировались «тревожные ситуации в мусульманском вопросе», неизбежность того, что эта ситуация в дальнейшем может еще более усложниться, но принятие каких — либо существенных решений откладывалось до «более благоприятных времен», которые так и не наступили вплоть до свержения самодержавия в России21.

В итоге, можно сказать, что «мусульманский вопрос» в государственной политике самодержавия был подвержен изменениям в соответствии с переменами и колебаниями внутреннего курса в целом и изменениями конфессиональной политики в частности. В ходе взаимодействия ислама и российских властей вырабатывались механизмы, направленные на сохранение стабильности в изменяющихся социально — политических условиях, исламские институты принимали формы, отличные от прежде действующих, обозначались разные уровни взаимодействия властей, как с официальными служителями ислама, так и с простыми верующими.

Взаимодействие с исламским миром обозначили два основных подхода самодержавия к решению «мусульманского вопроса». Первый заключался в стремлении освоить новые земли и подчинить народы путем прямого насилия, связанного с политикой колонизации, христианизации и русификации. Второй — в попытках сохранить традиционный уклад жизни мусульман и найти пути диалога с исламским сообществом. История показывает, что в общем преобладающей тенденцией в конфессиональной политике была эволюция от жестких форм ее проведения к более гибким и прагматичным. К концу XIX — началу XX вв., когда окончательно сформировался мусульманский ареал государства, Россия стала представлять собой не только христианскую, но и мусульманскую державу, каковой она продолжает оставаться и сейчас.


Примечания

1. Арапов Д.Ю. Имперская политика в области государственного регулирования ислама на СК в XIX начале XX вв. // Ислам и право в России: Материалы научно практического семинара «Проблемы реализации законодательства о свободе совести и религиозных объединениях в отношении российских мусульман (СК, Поволжье). Вып.1. / Сост. и ред.: И.Л.Бабич, Л.Т.Соловьева. М., 2004; Арапов Д.Ю. Россия и мусульманский мир // Сборник РИО. Том 7 (155). Россия и мусульманский мир / Под ред. Д.Ю. Арапова М., 2003; Арапов Д.Ю. А.П. Ермолов и мусульманский мир Кавказа // Вестник Московского университета. Серия 8. История. №6. 2001; Арапов Д.Ю. Мусульманский мир в восприятии верхов Российской империи // Вопросы истории. 2005. №4.

2. Ногманов А.И. Государственно исламские отношения в России во второй половине XVI начале XX века (политико-правовой аспект) // Пути познания истории России... З.Ланда Р.Г. Ислам в истории России. М.,1995.

4. Воробьева Е.И. Власть и мусульманское духовенство в Российской империи (вторая половина XIX в. 1917 г.) // Исторический ежегодник. 1997.

5. Каппелер А. Две традиции в отношениях России к мусульманским народам Российской империи // Отечественная история. 2003. №2.

6. Усманова Д.М. Российские мусульмане в правовом пространстве империи: соотношение общеимперского и мусульманского права в государственной доктрине на рубеже XIX-XX вв. // Ислам и право в России: Материалы научно практического семинара «Проблемы реализации законодательства о свободе совести и религиозных объединениях в отношении российских, мусульман (СК, Поволжье). Вып.1 / Сост. и ред.: И.Л.Бабич, Л.Т.Соловьева. М., 2004.

7. Ногманов А.И. Указ.соч. С.304.

8. Малашенко А. Мусульмане государства Российского // Наука и религия. 1998. №7. С. 10.

9. Каппелер А. Россия многонациональная империя. Возникновение. История. Распад. / Пер. с нем. С. Червонной. М., 1996 С.26.

10. Ланда Р.Г. История ислама в России // Россия и мусульманский мир: Бюллетень реф. ана-лит. информ. М., 2003. №12 (138). С.23.

11. Каппелер А. Две традиции в отношениях России... С. 131.

12. Арапов Д.Ю. Ислам в Российской империи // Ислам в Российской империи... С. 18.

13. Большая Российская энциклопедия. Россия / Под ред. Ю.С. Осипова. М., 2004. С.234.

14. Арапов Д.Ю. Имперская политика в области... С.22.

15. Там же. С.22.

16. 22 марта. Сенатский, по Высочайшему повелению. О распространении на исповедующих Магометанскую веру постановления, воспрещающего венчать браки, если жених или невеста не достигли узаконенных лет // ПСЗРИ. Собр.2. Т10. 1835. СПб.,1836. №7990. С.266.

17. Арапов Д.Ю. Ислам в Российской империи... С.24.

18. Там же. С.23.

19. Там же. С.23.

20. Ислам в Российской империи... С.175-182.

21. Арапов Д.Ю. Россия и мусульманский мир ... С. 12.


Источник:
Материалы международной юбилейной научной конференции
«Россия и Кавказ» (Владикавказ, 6-7 октября 2009 г.)