История: Земельно-правовые отношения на Северном Кавказе

Опубликовал admin, 21 марта 2011
В первой половине XIX в. на Северном Кавказе заметно углубился процесс феодализации. Дальнейшее развитие получили социальные отношения, обострилась классовая борьба.

Основными формами землевладения и землепользования в первой половине XIX в. были феодальное землевладение, частнособственническая крестьянская земля и общинное землевладение, которые в свою очередь разделялись на несколько видов.

Феодальное землевладение и землепользование. В описываемое время у всех народов Северного Кавказа значительная часть используемых земель находилась в собственности феодалов. Причем, если в равнинной части в собственности феодалов сосредоточились в основном пахотная земля и отчасти зимние пастбища, в горных регионах преобладала крупная феодальная собственность на летние пастбища. В Кабарде, Карачае, Балкарии и феодальных владениях Дагестана большая часть земельного фонда являлась собственностью крупных феодалов. В 40-х годах XIX в. в Кабарде из 660 с лишним тыс. дес. земли более половины земли составляли принадлежности княжеских и дворянских фамилий. Тринадцать феодальных фамилий Балкарии имели в своей собственности 1/3 всех пахотных и сенокосных земель. 54 карачаевских фамилий владели 26 тыс. дес. лучшей земли. 10 княжеским фамилиям Засулакской Кумыкии Дагестана принадлежало в общей сложности более 400 тыс. дес. Крупные массивы пахотной земли и зимние пастбища принадлежали шамхалу Тарковскому. Кроме того, разновидностью недвижимой частной феодальной собственности, приносившей ренту шамхалу, были рыбные промыслы, соляные озера, нефтяные колодцы п другое. Весь Терекемей-ский участок Нижнего Кайтага, т. е. земли 11 селений, были принадлежностью уцмия Кайтага. В его собственности находились также пахотные земли и 13 зимних пастбищ-кутанов 1. Кроме пахотных участков, в собственности хана Казикумухского была 41 пастбищная гора2. Почти из 8 тыс. дес. земель, принадлежавших аварским ханам, более 2,5 тыс. составляли пастбища и сенокосы 3.

Крупная частная феодальная собственность на землю в первой половине XIX в. существовала в двух основных формах — коллективно-родственной (т. е. фамильной) и индивидуальной.

Согласно адатам кабардинцев, вся земля принадлежал, кшт.ям. Поэтому в конце XVIII -первом иплоиинс XIX в. вся территория Кабарда, фактически была поделена между шестью княжескими фамилиями. Первостепенные уздени (уорки) Кабарды Анзоровы, Куденетовы, Тембиевы и некоторые другие, как и князья, имели собственные фамильные земли4. В рассматриваемое время фамильный принцип владения землей постепенно уступает место частносемейному принципу владения. В 30-х годах XIX в. из 48 княжеских участков 32 находились и индивидуальном владении, а из 171 узденского участка - 80 были в индивидуальной собственности 5.

В Балкарии, Карачае, Северной Осетии, Чечено-Ингушетии, Дагестане также сохранился принцип фамильной феодальной собственности на землю. В. Балкарии двум таубиям Урусбиевым принадлежало 60 дес. пахотной и сенокосной земли на правах фамильной собственности. В Карачае феодальная собственность на землю, особенно на зимние пастбища, как и в Балкарии, складывалась как фамильная. К середине XIX в. почти все лучшие земли Карачая принадлежали бийским фамилиям.

Принцип фамильного землевладения довольно прочно держался на протяжении первой половины XIX в. и Северной Осетии и Чечено-Ингушетии. В Северной Осетии крупными феодальными владельцами выступали Тугановы, Еспевы, Дударовы, Карабугаевы и др. Три семейства Дударовых владели тремя селениями: Балта, Чми, Ларс, находящимися недалеко от крепости Владикавказ. Как и в Осетии, в Чечне и Ингушетии отдельные фамилии при переселении на равнину не лишались фамильной собственности на земельные участки в горах6.

Несмотря на то, что в равнинной и предгорной частях Дагестана феодальные отношения были более развиты, все же и здесь существовала фамильная собственность как особенность феодального землевладения, хотя в рассматриваемое время она уже уступала семей индивидуальной собственности. На Кумыкской плоскости члены каждой княжеской фамилии совместно владели своими потомственными владениями. Но постепенно образовывались и единоличные владения. Если в начале XIX в. «деревня Костековская принадлежит одной владельческой фамилии — семи братьям...», то к началу 60-х годов XIX в. земли костековских князей Хамзаевых были разделены между семью братьями на семь частей7.

Наряду с князьями беки также владели землей по принципу феодальной собственности. Получив по наследству или по дарению земли, беки становились полновластными хозяевами и могли распоряжаться ими по своему усмотрению. Один из кайтагских беков в своем владении имел 16 деревень. Значительными земельными угодьями владели беки шамхальства Тарковского, ханств Аварского, Казикумухского и др. Бекские земли имелись не только в феодальных владениях Дагестана, но и в союзах сельских обществ8.

Анализ имеющихся источников показывает, что к 40-м годам XIX в. у многих народов Северного Кавказа доминирующее положение стала занимать частносемейная собственность на землю, которая являлась переходной ступенью от фамильной собственности к индивидуальной. Несмотря на существование фамильной собственности на землю и на то, что формально землей распоряжалась вся фамилия (что ограничивало продажу и дарение земель), все же в первой половине XIX в широкое распространение получает передача земли феодалам в наследство пропажа ее и дарение . Царское правительство делало значительные земельные пожалования отдельным местным князьям и дворянам, что естественно, укрепляло крупное феодальное землевладение на Северном Кавказе.

Князья Бековичи-Черкасские, например, получили в 1824 г. грамоту, узаконившую их наследственные права на землю в Малой Кабарде в размере 100 тыс. дес. Осетинские владельцы Тугановы и Дударовы полумили в 1837 г. 25,5 тыс. дес. земли. 13 Дагестане в Кюринском ханстве с 1812 по 1860 г. бекам и приближенным ханов было роздано 15 селений, жители которых до этого не отбывали податей и повинностей, кроме закята10. На базе крупной феодальной собственности на землю развились различные формы феодального землепользования, которым соответствовали определенные виды ренты (отработочная, продуктовая, денежная).

Поселение безземельных крестьян-переселенцев или пленных на земле феодала и, следовательно, постоянное пользование его землей как единственным средством производства вели в большинстве случаев к их закрепощению. Таково было положение теркемейцев, поселившихся на землях уцмия и шамхала. Таким же путем продолжала пополняться особая группа крепостных - чагаров. Подобная форма землепользования становилась основой взимания тяжелой отработочной и продуктовой рент.

Более распространенной была кабальная аренда земель феодала (чаще всего угодий) крестьянами-общинниками. Хотя земля феодала в этом случае не являлась единственным источником существования крестьян, тем не менее постоянная аренда ставила крестьян в зависимое положение от феодалов-землевладельцев. Чаще всего она реализовалась в уплате феодалу податей (т. е. продуктовой ренты), иногда — в отработках, которые большей частью маскировались под общинную взаимопомощь (особенно если данный феодал номинально был членом общины данного селения).

Разновидностью кабальной аренды была сезонная сдача феодалами летних или зимних пастбищ для выпаса их скота. В этом случае не обязательно складывались какие-то постоянные формы зависимости общинников от владельца пастбищ, однако последний использовал свои феодальные права, взимая ренту со скота.

В первой половине XIX в. ежегодный доход шамхала с пастбищ составлял около 43,5 тыс. руб., а казикумухского хана - более 2,5 тыс. овец в год.

Вакуфное землевладение. Особой формой феодального землевладения, существовавшей главным образом в Дагестане, была вакуфная собственность на землю, т. е. земельная собственность мечетей. Источником образования вакуфных земель, как и ранее, были завещания, пожертвования со стороны верующих, которые передавали в собственность мечетей пахотные, сенокосные, пастбищные земли. Вакуфная собственность была распространена в двух видах. К первому виду принадлежали земли, бывшие в непосредственном распоряжении мечетей, которые сдавали их в аренду отдельным лицам. Ко второму виду относились земли, которые оставались в пользовании наследника дарителя, и он обязан был вносить в мечеть определенную завещателем долю урожая или продуктов животноводства. Мусульманское духовенство в Дагестане фактически полностью распоряжалось вакуфными землями, и весь доход, получаемый с вакуфных земель, естественно, шел в пользу духовенства.

Частновладельческие крестьянские земли («мюлъки»). В ряде районов Северного Кавказа наряду с крупными феодальными землевладениями имелись в большинстве случаев небольшие земельные участки, находившиеся в собственности крестьян, так называемые мюльки. Крестьянская индивидуальная семенная в предгорных и горных районах Дагестана, Чечни, Ингушетии, Осетии, Балкарии, Карачая и Адыгеи. В частной собственности у крестьян аварской группы народностей Дагестана было 672980 дес. (из 672980 дес.)11-12. Аналогичная картина была и у соседних народов». Согласно традиционному обычному праву, па Северном Кавказе тот, кто привел никому ранее не принадлежавший участок земли состояние, пригодное для интенсивного хозяйственного пользования (очистил от кустарника, леса, камней, выровнял, террасировал и т. д.), становился его владельцем. Поэтому индивидуально-семейная собственность в первую очередь распространяется на пахотные и покосные участки. .За владельцами признавалось право продажи, передачи и дарения участка. Однако это право почти на всем Северном Кавказе в первой половине XIX в. было ограничено правом преимущественной продажи родственникам, соседям и односельчанам.

Однако размеры частновладельческих крестьянских земель не были равны. Выделившиеся из общей массы свободного крестьянства уздени владели пахотными землями, садами, покосами, пастбищами — землями, по своим размерам приближающимися к феодальному землевладению. Земельные участки основной массы крестьян в итоге наступления феодалов и феодализирующейся верхушки постепенно сокращались.

Формы общинного землевладения и землепользования. Общинная собственность на землю продолжала существовать в различных видах и в первой половине XIX в. В аварских, даргинских, лезгинских союзах сельских обществ в Горной Чечне и Ингушетии общинный уклад, в том числе и система правовых норм (включавших и земельно-правовые отношения), получил новое развитие, отчасти трансформировался в соответствии с новым, более высоким уровнем феодальных отношений на Северном Кавказе, но в основном сохранил характер, соответствующий независимым территориальным (соседским) общинам. Относительно слабым было и проникновение феодальных норм в систему земельно-правовых отношений в Балкарии, Карачае, у дигорских и татаурских осетин, а также у осетин, переселившихся на равнину, и в Куртатинском и Алагирском обществах, так называемых демократических обществах адыгов. Напротив, в большинстве плоскостных и предгорных районов — в Кабарде, Кумыки, шамхальствах Тарковском, Аварском, Казикумухском, Мехтулинском, Дербентском, в равнинной части Табасарана и Кайтага, так называемых аристократических адыгских обществах феодальные нормы стали основой системы земельно-правовых отношений — общинные же нормы сохранились в ней лишь постольку, поскольку могли быть приспособлены к феодальным принципам землевладения. Однако во всех перечисленных случаях общинные формы собственности, как и прежде, демонстрировали свою живучесть, стойкость и способность приспособиться к новому социально-экономическому содержанию.

В первой половине XIX в. у народов Северного Кавказа можно выделить ряд форм общинной собственности на землю; собственность ряда обществ и феодалов, объединенных принадлежностью к данному народу и традиционными политическими связями, наиболее заметно представлена на Центральном Кавказе.

Накануне реформы в Кабарде были общинные земли которые формально считались принадлежавшими всему населению14 Но по существу, эти участки земли были уже поделены. Наряду с рядовыми общинниками в качестве членов общины этими землями владели князья и другие землевладельцы, т. е эти земли находились как бы в коллективном собственности крестьян. Первоначально они периодически подвергались переделу, но в 50-х годах XIX в. такие переделы прекратились. Живые следы такой же формы общего владения землей сохранились. и у даргинцев 15. Так, равнина у с. Бургимак-махи считалась общей собственностью восьми союзов даргинских общин. Пастбищной горой шамхала 3 месяца в год пользовалась Губденская сельская община, а остальное время -Акушиycrий, Цудахарский, Мекегинский и другие союзы сельских обществ.

Землепользование регулировалось нормами адата - обычного права, - хотя существовали и различные толкования земельно-правовых норм у отдельных народностей, отражавшие специфические особенности владения землей у отдельных обществ одного и того же народа. В Кабарде, Адыгее и на равнине Черкесии крестьяне, сидевшие на феодальных землях, пользовались ею на общинном праве. Феодал, формально являвшийся членом общины, выбирал для себя один из крайних и лучших участков, остальные участки (паи) распределялись по жребию, причем первый «плуг» получал землю рядом с владельцем деревни. Чтобы получить пай, крестьянам надо было составить полный «плуг», т. е. 8 пар быков с необходимой прислугой. Одни давали пару быков, другие две пары и т. д. После окончания пахоты плужные паи делились на части. Хозяева двух быков получали одну часть, хозяева четырех быков — две части и т. д. Такой порядок землепользования отвечал прежде всего интересам тех слоев населения, которые имели средства для обработки земли, и свидетельствовал о расслоении сельской (территориальной) общины. Участие владельца в переделе земли указывает лишь на то, что феодалы экономически и юридически еще не окончательно оторвались от общины. Это является одним из проявлений сложного переплета территориально-общинных и феодальных отношений.

Сенокосные участки делились в зависимости от количества скота, имеющегося в каждом хозяйстве, причем переделы возобновлялись каждые 20—30 лет. Кроме того, кабардинские князья и первостепенные уздени могли распоряжаться всеми излишками земель, оставшихся после раздела, а у закубанских адыгов князья при переделах получали одну треть и даже больше всех пахотных и пастбищных земель данной общины. Все это говорит о том, что совместная собственность на землю феодалов и союзов сельских общин фактически превратилась в фикцию. Еще глубже этот процесс зашел в Дагестане.

Другой формой земельной собственности, встречающейся чуть ли не у всех народов Северного Кавказа, является собственность, принадлежащая всем джамаатам союза сельских общин. Следует, однако, отметить, что общая собственность двух пли нескольких селений па общий участок земли не всегда сопровождалась их политическим союзом. Предметом общей собственности нескольких селений чаще всего бывали пастбищные, лесные, реже - сенокосные угодья. Однако иногда это могло быть и озеро для добычи соли.

Третья форма — собственность сельской общины (джамаата) на земли данного селения была наиболее распространенным видом общинной собственности. Ее предметом могли быть все категории хозяйственно-используемых земель: пахотные участки, сенокосы, пастбища, леса. В равнинных и отчасти предгорных районах Северного Кавказа, в частности в Кабарде, Черкесии, Адыгее, плоскостной части Северной Осетии. Чечни и Дагестана, общинной собственностью большей частью были все вышеперечисленные категории, причем в ряде мест пахотные и сенокосные земли подлежали периодическому переделу между общинниками, находясь в их индивидуальном пользовании, что соответствует типу земельно-правовых отношений в земледельческой общине.

В Балкарип, Карачае, горной части Северной Осетии, в предгорном и нагорном Дагестане пахотные земли и отчасти сенокосные (иногда даже пастбищные) угодья, напротив, находились в индивидуальной собственности отдельных семей. Однако при разборе системы земельно-правовых отношений в общинах перечисленных районов нетрудно обнаружить наличие и там часто общинных норм собственности. Во-первых, это собственность общины на пастбища и леса. Если учесть, что именно скотоводство было ведущим хозяйственным занятием в экономике горной зоны, то очевидной становится и важность в земельно-правовой системе горной части Северного Кавказа именно общинных норм, регулирующих владение пастбищами. Во-вторых, почти повсеместно существовавшее право преимущественной покупки продаваемого участка родственниками и односельчанами продающего, а нередко и прямое запрещение продавать землю не члену данной общины приводили к эффективному контролю последней над земельным фондом общины.

И, наконец, четвертая форма собственности на землю - это так называемая семейная общинная - на пастбищные и лесные участки, на сенокосы. В первой половине XIX в. эта форма земельной собственности встречается в основном в горной части Северо-Восточного Кавказа. На пахотные земли она распространяется лишь в единичных случаях, общее ведение тухумного хозяйства почти не встречается, составляющие тухум семьи все чаще переходят к индивидуальному пользованию тухумными угодьями. Все это говорит о том, что этот вид земельной собственности, как и сама семейная община, уже обнаруживает признаки упадка.

Из всего сказанного видно, что у народов Северного Кавказа в первой половине XIX в. общинное землевладение, хотя и смогло устоять и приспособиться к новым условиям, было заметно потеснено частными формами земельной собственности. Одновременно происходили упадок коллективно-родственных форм землевладения, а также усиление индивидуальных форм землепользования.

Частное крестьянское землевладение в основном сохранило свои позиции в горной части Северного Кавказа.

Феодальное землевладение значительно расширяется за счет захвата общинных земель; происходит разложение коллективно-родственных форм владения вотчиной - в итоге частная собственность на землю становится главенствующей формой феодального землевладения; указанным процессам активно способствуют мероприятия кавказской администрации и усиливающееся влияние имперских земельно-правовых норм; феодальная собственность на основную часть земельного фонда приводит к широкому распространению кабальных форм землепользования и возрастанию феодальной ренты всех видов.

В целом земельно-правовые отношения у горцев Северного Кавказа отличались сложностью и в различных частях имели свои специфические особенности. Это было связано с тем, что по своему развитию народы Северного Кавказа находились на разных ступенях общественно-политического развития.


Примечания:

1 ЦГА ДАССР. Ф. 150. Оп. 1. Д. 2. Л. 1-4.

2 Рукоп. фонд. НИИ ИЯЛ Даг. фил. АН СССР. Д. 1679.

3 ИГИА ГССР. Ф. 416. Оп. 3. Д. 203. Л. 13-14.

4 ИГА ЬТ.АССР. Ф. 40. Оп. 1. Д. 4. Л. 475: Материалы по обычному праву кабардинцев: Первая половина XIX в. Нальчик. 1956. С. 198.

5 ЦГВНА. Ф. 13454. Оп. 2. Д. 282. Л. 11-30.

6 Раскказ кумыка о кумыках//Кавказ. 1848. №№ 37-44

7 ЦГА ДАССР. Ф. 105. Оп. 1. Д. 13. Л. 60.

8 Там же. Ф. 147. Оп. 4. Д. 41. Л. 15-40, 44 и след.

9 ЦГА КБАССР. Ф. 24. Оп. 1. Д. 153. Л. 21.

10 Иакят - налог с движимого и недвижимого имущества, предусмотренный в Коране.

11-12 ИГА ДАССР. Ф. 2. Оп. 2. Д. 18. Л. 14.

13 Там же. Ф. 21. Оп. 1. Д. 100. Л. 115, 118-121.

14 ЦГВИА. Ф. 13454. Оп. 2. Д. 282. Л. 25.

15 Магомедов Р. М. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII — начале XIX в. Махачкала. 1967. С. 119.


Источник:
История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.).— М.: Наука. 1988.— 659 с.
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна

Похожие новости:

  • Чанки и чанка-беки Дагестана
  • Социальные отношения русского и украинского населения Северного Кавказа
  • Политическое устройство горских народов
  • Социальная структура горских народов
  • Завершение вхождения Северного Кавказа в состав России. Итоги.
  • Общественный строй «демократических» племен Северо-Западного Кавказа. Краткая история вопроса
  • Общественный строй «вольных» обществ Дагестана в XVIII — первой пол. XIX в. Общественно-политическая организация «вольных» обществ. Часть 1
  • Общественный строй «вольных» обществ Дагестана в XVIII — первой пол. XIX в. Краткая история вопроса
  • Информация

    Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.

    Цитата

    «Что сказать вам о племенах Кавказа? О них так много вздора говорили путешественники и так мало знают их соседи русские...» А. Бестужев-Марлинский

    Реклама

    Популярное

    Авторизация

    Реклама

    Наш опрос

    Ваше вероисповедание?

    Ислам
    Христианство
    Уасдин (для осетин)
    Иудаизм
    Буддизм
    Атеизм
    другое...

    Архив

    Октябрь 2021 (1)
    Март 2021 (7)
    Февраль 2021 (5)
    Январь 2021 (6)
    Ноябрь 2020 (3)
    Октябрь 2020 (1)
      Осетия - Алания