Недавно в ДГУ кандидатскую диссертацию по теме "Роль дагестаноязычных народов в истории политических образований Восточного Закавказья в XVIII – начале XIX в." защитила Гусейнова Байзат Магомедовна. Байзат Магомедовна - аварка из Тляратинского района Дагестана, который традиционно имел наиболее тесные связи с аварским Цором, чем отчасти объясняется выбор темы.
В диссертации на защиту были вынесены следующие положения:
1. Дагестаноязычное население Восточного Закавказья с древнейшими традициями культуры, государственности и с характерной этнокультурной спецификой было представлено в регионе традиционно тремя достаточно устойчивыми этносами: относительно многочисленными в рамках Восточного Кавказа аварцами и кюринцами (лезгинами), а также удинами, которых сохраняла среди окружающих мусульман их христианская религия.
Представители других дагестаноязычных этносов (цахуров, рутульцев и лакцев) проживали в данном регионе лишь отдельными семьями внутри либо народностей мусульманского вероисповедания, либо среди христианских народов.
2. Дисперсное проживание способствовало достаточно быстрой (примерно во втором-третьем поколениях) их ассимиляции в языковом и культурном плане с окружающими их закавказскими соседями. Именно этим можно объяснить отсутствие их в русских официальных материалах учета населения Восточного Закавказья первой трети XIX в.
3. Крызы-гапутлинцы, исторически расселенные на восточных склонах Главного Кавказского хребта, жили на равнинах Шекинской зоны только в зимний период времени. Подобные зимние, временные поселения (хъазмаляр) на территории Джарской республики и Елисуйского султанства имели цахуры, историческая родина которых расположена в Дагестане.
4. В результате походов Надир-шаха в 30–40-х годах XVIII в., были подвергнуты неоднократному погрому густонаселенные земли аварцев и лезгин Восточного Закавказья, оказавших мощное сопротивление завоевателям; при этом особенно сильно пострадало многолюдное тогда лезгинское население региона.
5. Дагестаноязычное население Восточного Закавказья в XVIII – начале XIX в., состоящее в языковом аспекте из двух отличающихся друг от друга лезгинской и аварской подгрупп дагестанских языков, представляло собой явное единство в глазах окружающих народов. Это и нашло отражение в существовании единого экзоэтнонима «лезгины» (варианты: «лекзины», «леки») для их обозначения.
6. В XVIII – начале XIX в., вплоть до прочного утверждения Российской империи в Закавказье, «лезгины», в силу своей многочисленности, обладали большим общественно-политическим влиянием в регионе, что являлось следствием ряда объективных факторов. «Лезгины» либо обладали своей самостоятельной, сильной в военном отношении государственностью, где их язык, фактически, выступал в статусе государственного (Джаро-Белоканская республика), либо составляли значительную часть в составе военной знати (Шекинское ханство).
7. Успешное функционирование языка и самобытной культуры дагестаноязычного населения Восточного Закавказья нашло отражение в формировании местной историографии в виде записей на арабском языке местных преданий о событиях прошлого, создания родословных, уходящих в глубь веков, и, наконец, в виде составления летописей. В этих хронографах отражались факты не только местной восточно-кавказской, но и дагестанской истории, о которых дагестанские исторические памятники либо молчат, либо рассказывают в самых общих чертах.
8. Значительные успехи достигнуты дагестаноязычным населением Восточного Закавказья в области материальной культуры и, особенно, в строительстве и архитектуре. Активная строительная их деятельность проявилась в виде возведения разнообразных оборонительных сооружений, в том числе фамильных башен, а также мечетей, княжеских дворцов (в Елису) и частных домов.
9. Дагестаноязычное население Восточного Закавказья приняло определенное участие в создании религиозных, лирических и воинских песен, легенд и других фольклорных произведений на дагестанских языках. Вместе с тем, дагестаноязычное население, находясь в Восточном Закавказье, подвергалось ассимиляционным процессам, заимствуя и перенимая часть элементов местной, преимущественно тюркской культуры, включая тюркский язык. Особенно значительным было языковое влияние, так как почти все взрослое дагестаноязычное население в силу хозяйственных и торгово-обменных контактов и связей вынужденно было знать тюркский язык, который являлся языком межэтнического общения населения Восточного Закавказья в рассматриваемый период.
10. Все эти успехи в области материальной и духовной культуры свидетельствуют о том, что дагестаноязычное население, расположенное на западных и юго-западных отрогах Главного Кавказского хребта (на которых проживают поныне этнические дагестанцы) являются создателями одного из очагов культуры Восточного Закавказья.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, подробно анализируются источники, дана развернутая история изучения вопроса, обоснована степень разработанности проблемы в научной литературе, определены объект и предмет исследования, его цели и задачи, раскрыта научная новизна работы, показана практическая значимость исследования.
Первая глава «Расселение дагестаноязычных и других народов в Восточном Закавказье в XVIII – начале XIX в.» посвящена рассмотрению особенностей географического размещения народов на территории Восточного Закавказья. На основе сравнительного анализа выделены природно-географические зональные особенности расселения аварцев, лезгин, рутульцев, цахуров, грузин, азербайджанских тюрок, армян и евреев на территории Восточного Закавказья, прослежены изменения в характере их расселения в течение XVIII – начала XIX в.
Первый параграф «Лезгины» Восточного Закавказья» содержит подробное описание истории расселения представителей дагестаноязычных народов в данном регионе и этапы их распространения в трех природно-географических зонах: горной, высокогорной и равнинной. Раскрыты историко-географические особенности этого процесса, поскольку каждая из этих зон имеет свою историю заселения.
Прослежены предпосылки миграционных процессов расселения дагестаноязычных народов в Восточном Закавказье в рассматриваемый период и их связь с социально-экономической ситуацией в горном Дагестане с его натуральным и полунатуральным хозяйством.
Определены факторы, побудившие к расселению аварцев, лезгин, рутульцев, цахуров и других дагестанцев на территории Восточного Закавказья, обусловленные ограниченностью средств существования на территории Нагорного Дагестана. Хозяйственная необходимость переселения была обусловлена особенностями ведения основного вида занятий – отгонного животноводства с его ежегодными сезонными перекочевками на зимние пастбища, которые находятся на южных склонах Главного Кавказского хребта.
Подобные экономические причины носили долговременный характер, что и обусловило относительно широкое распространение представителей дагестаноязычных народов в данном регионе.
Анализируются этапы распространения аварцев, лезгин, рутульцев и цахуров в отдельных населенных пунктах в Восточном Закавказье в начале XIX в. (Белоканы, Джар, Тала, Мухах, Чардахлар, Джиних, Елису, Шин, Фильфили, Каладжык). Раскрыты особенности расселения народов шахдагской языковой группы в пределах Восточного Закавказья – крызов в селениях Гапутлы, Мамайлы, Большой Гапутлы и удинов в селениях Нидж, Варташен, Меликлы и др. Прослежена динамика численности дагестаноязычных народов в Восточном Закавказье; однако следует отметить, что данные о них относятся к более позднему периоду .
Установлено, что распространение дагестаноязычных народов способствовало не только изменению этнического состава населения региона, но и распространению горских культурных традиций среди местного населения. Проникновение дагестаноязычных народов содействовало социально-экономическому развитию, в том числе, более широким торгово-обменным контактам и связям. Показано, что усиление дагестаноязычного элемента в Восточном Закавказье происходило, начиная примерно с XVIII в., не исключая при этом, более ранее проникновение дагестанцев на эти земли.
Во втором параграфе «Грузины, азербайджанские тюрки, армяне, евреи» рассмотрены особенности расселения местных народов Восточного Закавказья. Проанализирована специфика этнополитической ситуации в социально-экономической сфере этого восточно-кавказского региона, которая способствовала расселению представителей различных народов в крае.
Установлено, что в конце I тыс. до н.э. – начале I тыс. н.э. имело место постепенное продвижение представителей дренегрузинского этноса в направлении западных отрогов Главного Кавказского хребта – к границе Дагестана и Чечни, которое шло с верховий Куры.
Процесс грузинизации алазанского левобережья связывают с расцветом Иберийского царства, а дальнейшее утверждение грузинского языка за Алазанью – с эпохой Давида Строителя и Тамары. В пределах Закатальского округа эти процессы имели свое продолжение в монгольскую эпоху (XIII–XIV вв.) в рамках «Гурджистанского вилаята» империи Чингизидов.
Отмечается, что грузинизация изучаемого района (без Шекинских земель) не прекращалась даже в эпоху резкого ослабления Грузии и ее политического распада (XV–XVII вв.), когда продолжало существовать грузинское Энисельское моуравство.
Прослежены основные этапы расселения носителей тюркского языка в Восточном Закавказье, которое отдельные ориенталисты и кавказоведы относят к V в. до н.э., другие – к IV в. н.э., когда на самом деле тюркоязычные племена начинают расселяться на Кавказе.
По мнению В. В. Бартольда во времена Сельджукского государства (XI–XII вв.) «было положено» реальное «начало» распространению на территории Азербайджана тюркского языка огузской группы, к которому относится азербайджанский язык.
Процесс тюркизации Восточного Закавказья продолжался и при династии Сефевидов (XVI – начало XVIII в.). Военной опорой Сефевидов были тюркоязычные племена, такие как шамлу, румлу, устаджлу, текелю, афшар, каджар, зулькадар, часть которых была переселена в изучаемый регион. Выяснено, что общим наименованием для обозначения этих и других тюркских племен у закавказских аварцев был, в первую очередь, этноним «падар».
Рассматривая вопросы расселения армян в данном регионе, уточняется, что под «армянами» в письменных источниках (когда речь идет о закавказских территориях прилегающих к Дагестану) вполне могут подразумеваться и дагестаноязычные монофизиты. Ими могли являться представители удинского «племени», родственные лезгинам, но исповедующие христианство и ставшие на путь этнокультурной ассимиляции. Они проживали совместно с азербайджанцами и настоящими армянами.
Отмечается, что армяне, как активные представители торговой знати Закавказья, обосновались в равнинной части будущего Закатальского округа в пределах XIV-XVII вв. В начале XVIII в. на шекинских землях, где в средневековье существовало «царство» во главе с Багратидами, по мнению И.-Г. Гербера, проживало «особливо» большое количество «армян» .
На этих же шекинских землях в рассматриваемый период в числе пришлых групп населения региона фиксируются и ираноязычные евреи, компактно жившие в селении Варташен.
Вторая глава «Дагестаноязычные и другие народы в общественно-политической жизни Восточного Закавказья: Шеки, Елису, Джаро-Белоканы» посвящена анализу этнополитической и административно-территориальной ситуации, сложившейся к началу XVIII в. в Восточном Закавказье и тем изменениям, которые произошли здесь в течение всего изучаемого периода вплоть до начала XIX в.
В первом параграфе «Государственные и административные образования Восточного Закавказья до XVIII в.» описывается динамика политических образований Восточного Закавказья, начиная с времен существования Кавказской Албании и до этнополитической ситуации в регионе, сложившейся к XVIII в.
Здесь дана краткая характеристика сасанидских, а затем и арабских завоеваний и их последствий для этой области Кавказа. Показано большое влияние на дагестаноязычное население Восточного Закавказья, которое оказало христианское царство с центром в Шеки; в этом государстве сильные позиции занимали армяне из рода Багратидов.
Прослеживаются существенные изменения ситуации в регионе в связи с нашествием тюрок-сельджуков, а затем и татаро-монгол, которые привели к существенному ослаблению грузинского контроля. В конце XIV– начале XV в., когда войска Тимура подвергли сильнейшему разгрому Грузинское царство, улучшились условия для усиленного проникновения тюркоязычных кочевников и авароязычного элемента в изучаемый регион.
Характеризуя этнополитическую ситуацию, сложившуюся до начала XVIII в., отмечается, что важнейшим этапом в ранней истории дагестаноязычного населения Восточного Закавказья были XVI–XVII вв., когда к Кавказу повышенное внимание проявляют не только Сефевидская и Османская империи, государства огромных размеров, с многочисленным населением и большими, хорошо вооруженными армиями, но и усиливающаяся православная Россия.
К середине XVI в. территории феодальных государств Восточного Закавказья – Ширвана и Шеки были захвачены Сефевидским Ираном и превращены в его провинции. Значительная часть закавказской территории, известной в XIX – начале ХХ в. как Закатальский округ, расположенная на левом берегу р. Алазань, находилась в XVI–XVII вв. под властью грузинских феодалов и считалась частью Кахетии.
Важным периодом в социально-политическом развитии дагестаноязычного населения изучаемого региона, как его коренных жителей, так и недавних переселенцев с гор Дагестана, оказалась вторая половина XVI в.
Это время, когда внешнеполитические события привели к тому, что две соперничавшие за владычество мировые державы тех лет (шиитский Иран Сефевидов и суннитская Турция, управляемая династией Османов) стали – независимо друг от друга – содействовать развитию государственности авароязычного населения Закавказья. С одной стороны, это обстоятельство играло положительную роль в плане сохранения и развития аварского языка и аварской культуры. С другой стороны, для народностей лезгинской подгруппы языков, проживавших испокон веков на Кабалинском и Шекинском участках, условия для государственно-политического развития в XVI – XVII вв. стали не благоприятными.
Дело в том, что Кабала и Шеки, а также Акташ и Ареш были включены Сефевидами в состав Ширванского беглярбекства. В краткие периоды существования в Восточном Закавказье турецкой власти (в конце XVI – начале XVII в.), это были санджаки Ширванского пашалыка, то есть опять же генерал-губернаторства.
В регионе стали открыто вводиться административные порядки Ирана, ориентированные на унификацию всех сторон жизни людей, на централизацию и бюрократизацию, а иногда – порядки Османской империи, где все вышеперечисленное имело ярко выраженный характер ассимиляции.
Во втором параграфе «Политические процессы и административное развитие в государствах Восточного Закавказья с дагестаноязычным населением (XVIII – начало XIX в.)» содержится характеристика внешнеполитических и территориальных факторов, оказавших значительное влияние на этнополитическое развитие дагестаноязычных народов в Восточном Закавказье.
Выяснено, что представители дагестаноязычных народов в административном плане в начале XVIII в. были расселены на Кабалинском участке Ширванского беглярбекства в составе Сефевидского Ирана.
В территориальном отношении выделяются две области дагестаноязычного населения: зона расселения лезгинской группы народов и авароязычная зона.
К 20-м гг. XVIII в. политическая ситуация в Восточном Закавказье существенно изменилась. Наибольшее влияние на ситуацию в регионе оказало утверждение в Ширване власти Хаджи-Давуда Мюшкюрского и Сурхай-хана Казикумухского, возглавлявших в 20-х – 30-х гг. XVIII в. созданное османскими турками ханство «Дагестана и Ширвана». Эти территории Восточного Закавказья находились в указанный период под протекторатом Османской Турции.
Этот параграф содержит подробное описание истории борьбы дагестаноязычных народов в периоды внешней агрессии в лице османских турков и сефевидских иранцев. Здесь показан значительный вклад дагестаноязычного населения (аварцев, лезгин, лакцев, рутульцев, цахур и др.) в освобождение Восточного Закавказья от османских и сефевидских завоевателей.
Одним из активных участников военно-политических событий того времени, наряду с Хаджи-Давудом Мюшкюрским и Сурхай-ханом Казикумухским, был Алисултан Цахурский, происходивший из рода елисуйских правителей. Именно при нем, которого называли с этого времени Алисултан-пашой, так как он был зачислен в османскую военно-административную систему в статусе паши, произошло довольно значительное усиление дагестаноязычных народов на Шекинских землях.
В этот период к Шеки была присоединена и территория «Захурского санджака» (Елисуйского султанства), куда переселились носители дагестанских языков, прежде всего, лезгинских, ранее обитавшие в бассейне Самура.
По справедливому мнению И.П. Петрушевского, в указанное время (XVIII – начало XIX в.) Шекинское ханство «испытывало на себе» особенно сильное «влияние» Джаро-Белокан .
В этом же параграфе рассматривается роль Грузии в исторических судьбах дагестаноязычных народов, расселенных в Джаро-Белоканском союзе сельских обществ в исследуемый период.
Согласно местной исторической хронике , к рубежу 20-х – 30-х гг. XVIII в. усиливается и присутствие турков в Восточном Закавказье. В этой же хронике фиксируется рост общественно-политического значения джаро-белоканских аварцев в данном регионе. Это было связано с переговорами джаро-белоканцев с османским генерал-губернатором восточной части Закавказья Сарымустафа-пашой. Джаро-белоканские аварцы обязались принимать прямое участие в формировании гарнизона одной из главных турецких крепостей Восточного Закавказья, располагавшейся на правобережье Алазани, а также не нападать на кахетинские округа Кизики и Элисели, которые считались тогда подконтрольными великому визирю Османской империи.
К этому времени здесь возникла вероятность утери государственного контроля над плодородной территорией бывшего Энисельского моуравства, инкорпированного в число земель «Союза голодинцев» примерно в самом начале XVIII в.
В параграфе содержится также подробный анализ этнополитических событий в Шекинском ханстве, где были расселены лезгиноязычные народы.
Шекинское ханство в рассматриваемый период представляло собой довольно крупное по территории и значительное по количеству населения (до 20.000 дворов), сильное (по местным меркам) государственное образование. Жителями его являлись мусульмане, преимущественно «суннитской секты», среди которых проживала и незначительная часть пришельцев-шиитов из-за Аракса, а также некоторое количество григориан-монофизитов. Правителями Шекинского ханства (столица – город Нуха) и его составной частью – Кабалинского участка в течение почти всего отмеченного отрезка времени являлись члены династии «Каракешишевичей».
Политическая ситуация привела к делению Шекинского ханства в XVIII-XIX вв. на участки-магалы. Из их числа в первую очередь следует назвать Кишлагский и Хачмасский участки, соответствовавшие местоположению г. Кабала и прилегающих к нему земель. В Гойнукском участке с конца 70-х годов XIX в. проживало значительное количество носителей языков и наречий лезгинской группы, а в Арешском участке крызы-гапутлинцы (х1апит1), которые имели здесь свои кутаны и небольшие зимние поселения. В других магалах–участках Шекинского ханства: Агдашском, Алпаутском, Падарском и Шекинском дагестаноязычное население к рубежу XVIII-XIX вв., судя по имеющимся данным, практически отсутствовало.
В середине XVIII в. во главе Шеки стал Хаджи-Челеби-хан Шекинский, «власть» которого «возрастала ото дня», и примерно, в 1749 г. он занял Борчалинский магал (Грузия) и магал Казахский для чего ему пришлось проникнуть далеко на запад от границ родного Шекинского ханства и перейти на правый берег Куры. На протяжении не менее двух лет эта территория, которая со времен Надир-шаха подчинялась царям Картли-Кахетии (Восточная Грузия), находилась в руках шекинцев, резиденция которых была воздвигнута вблизи сел. Байдарло. Здесь же располагались и войска под командованием ханского сына Агакиши-бека.
Попытка хана Шеки утвердиться на Куринском правобережье окончилась, в конечном счете, неудачей – грузины вытеснили их из этого региона. Более того, в 1751 г. восточно-грузинское ополчение вторглось на левый берег, на земли, которые лежали между Елису и Шекинским ханством, где они и были наголову разгромлены.
Со второй половины XVIII в. элита Шекинского ханства выбирает новое направление для территориальной экспансии, более оправданное с позиций физических и экономических факторов. Ханы Шеки предпринимают попытки продвижения вниз по левобережью Куры. В 1755 г. Хаджи-Челеби-хан Шекинский двинулся по указанному направлению к ширванскому г. Новая Шемаха, (Ахсу), находившемуся тогда под властью Хаджи Мухаммада-Али. Последний обратился за помощью в Кубу. В результате прибытия под Ахсу «отборных кубинцев» и кайтагцев во главе с Амирхамзой-уцуми шекинский хан Хаджи-Челеби потерпел поражение и «отступил с большим уроном». Но эта неудача не остановила Шекинского хана от попыток продвинуться в юго-восточном направлении, вниз по Куре.
В конце 60-х годов XVIII в. внук Хаджи-Челеби по имени Хусейн, стал новым правителем большого и сильного Шекинского ханства, в армии которого занимали солидное место этнические дагестанцы, прежде всего, «шекинские лезгины» мусульманского вероисповедания. В 1767 г. Хусейн-хан Шекинский, совместно с правителем Кубы знаменитым Фатали-ханом, совершили вторжение на территорию Ширванского ханства, которую они «завоевали и разделили между собой». Земли, простирающиеся от высоких гор до прикуринских равнин между Шекинским ханством и Ахсу, имевшие преимущественно тюркско-азербайджанское и татско-мусульманское (ираноязычное) население, при небольшом количестве этнических дагестанцев, прежде всего лезгин, оказались в 1767 г. под властью наиба, который подчинялся хану Шекинскому. Однако подобное расширение Шекинского ханства в юго-восточном направлении оказалось недолгим. Фатали-хан Кубинский около 1772 г. изгнал наиба Шекинского ханства из Ахсу.
Попытку восстановить прежнее положение на землях, лежащих к северо-западу от Ахсу, ликвидировать кубинское владычество в пределах Ширванского ханства, предпринятую Хусейн-ханом Шекинским, при помощи части ширванцев и хунзахского войска, Фатали-хан Кубинский успешно отразил.
Таким образом, попытки шекинской элиты фактического расширения территории, руководимой из г. Нуха вплоть до традиционно ширванского Ахсу, окончились провалом.
На рубеже 80-х – 90-х годов XVIII в. Шекинское ханство предприняло новую попытку восстановить контроль над территориями Восточного Закавказья (магалы Каасан и Саадар), вплоть до города Ахсу. Правитель Шеки, принявший активное участие в вытеснении кубинцев из Ширвана, расставил на почти всей территории Ширванского ханства свои креатуры, но не стал назначать своего наиба в г. Ахсу. В результате Ширванское ханство, в конце XVIII – начале XIX в. вновь усилилось и превратилось в самостоятельную силу в пределах всего Восточного Кавказа.
В начале XIX в. Мустафа-хан Ширванский, воспользовавшись борьбой между членами ханской фамилии Шеки, прибыл туда с сильным войском, арестовал хана, находившегося в г. Нуха и его брата, и превратил самостоятельное ранее ханство Восточного Закавказья в Ширванское наибство. В новом административном образовании Мустафа-хан назначил на должность наиба – наместника одного из ширванских беков. Однако через три месяца политическая ситуация вновь изменилась – по сговору «с некоторыми шекинскими беками» и при содействии Мустафы-хана Ширванского ханство Шекинское было восстановлено в своих традиционных границах.
В заключении излагаются основные итоги диссертационной работы.
Дагестаноязычные народности, обитающие на Восточном Кавказе, прошли длительный путь формирования, в котором отразились различные этапы исторического и этнического развития народов региона.
Динамика расселения дагестаноязычных народов (аварцев, лезгин, рутульцев, цахуров) в Восточном Закавказье в XVIII – начале XIX в. свидетельствует о постоянном нарастающем численном и территориальном расширении области их обитания в этом кавказском регионе.
Специфика размещения местных народов – грузин, азербайджанских тюрок, армян и евреев на территории Восточного Закавказья состояла в относительной стабильности, сочетавшейся с динамичными изменениями в расселении, обусловленными военно-политическими и экономическими причинами.
Анализ политических и административных предпосылок образования Шекинского ханства показывает, что большую роль в процессе его формировании и социально-экономического развития играл дагестанский элемент.
Значение внешнеполитического, территориального и административного факторов в истории становления и развития дагестаноязычных политических образований в регионе в XVIII – начале XIX в. было разнообразным и во многом определяло особенности их динамики и специфику.
Общественно-политическая роль дагестаноязычного элемента в Восточном Закавказье в период османской агрессии и вторжения войск Надир-шаха была весьма существенна; именно дагестаноязычное население было инициатором и активным участником сопротивления завоевателям.
Характер административного развития в регионе и значение грузинского фактора в истории Джаро-Белокан в первой трети XVIII – начале XIX в. оказались весьма изменчивыми и нестабильными.
Вклад дагестаноязычного населения Восточного Закавказья в формирование одного из местных очагов культуры был значительным. Например, в области материальной культуры и, особенно, в строительстве и архитектуре. Активная строительная их деятельность проявилась в виде возведения разнообразных оборонительных сооружений, в том числе фамильных башен, а также мечетей, княжеских дворцов (в Елису) и частных домов.
Таким образом, дагестаноязычные народы Восточного Закавказья в XVIII – начале XIX в. оказывали определенное влияние на исторические судьбы политических образований и хозяйственно-экономическое развитие населения этого региона.

Амир Газимагомедов