«Прежнего населения — черкесов и абхазов — уже нет. Обстоятельства вынудили их покинуть свою страну. Так о чем же думает наш народ, почему до сих пор не догадался двинуться в эту страну? Разве Кавказ не наш край? Весь Кавказ является нашей землей, нашей страной. Поселимся ли в стране черкесов, хоть в Дагестане, везде наша Родина».

После 2008 года стали раздаваться крики, упрекающие Россию, что из-за своей неумной и близорукой политики она потеряла свою самую надежную союзницу на Кавказе — Грузию. Такие голоса слышны как из России, так и из Грузии. Говорят, что Грузия исторически всегда стояла на страже российских интересов, с Екатерининских времен являлась оплотом России на Кавказе, что грузины всегда были верными союзниками русских, да и вообще нашими самыми близкими друзьями. Думаю, вы слышали: «Если бы Путин нам вэрнул Абхазию и Самачабло, если бы разрэшил вино — то его фотографии висэли бы в каждом грузинском доме и отношения наших народов были бы как раньшэ!»

В работе исследуется переселенческая политика Грузинской ССР в сталинский период на примере организованного переселения колхозников из западных районов Грузии в Гудаутский район Абхазии. Оригинальное название: «Демографическая колонизация как инструмент политики национальной гомогенизации в Грузинской ССР (на примере Гудаутского района Абхазии)».
Двадцатилетний межпереписной период 1939–1959 гг. ознаменовался значительными изменениями в этнической структуре населения Абхазии, в частности резким увеличением абсолютной численности грузинского населения. Если в 1939 г. численность грузин в Абхазии составляла 91 976 чел., то в 1959 г. — уже 158 221 чел. Определяющей причиной столь резких перемен были миграционные процессы, протекавшие в Абхазии в 1930 – начале 1950-х годов, прежде всего, плановое переселение в Абхазию крестьян из регионов Западной Грузии.
Главными целями переселенческой политики грузинского республиканского руководства в 1930–1950-е годы были демографическая колонизация Абхазии и ассимиляция абхазского этноса. Однако официальная печать того времени пыталась представить ситуацию в диаметрально противоположном свете. В юбилейном издании, посвященном 20-летию установления советской власти в Абхазии, сообщалось: «Сейчас в Абхазскую АССР из малоземельных районов переселяются лучшие ударники социалистических полей Грузии, переселяются новые люди, стремящиеся на новом месте дать наибольшую пользу социалистической Родине… С радостью и любовью встречает местное население переселенцев сейчас, встречает своих братьев по классу, крепя великую сталинскую дружбу народов. Приезд переселенцев сейчас — это большой праздник для трудящихся Советской Абхазии».

В 1918 году на Кавказе было создано независимое государство со своей символикой и столицей в Темир-Хан-Шуре. Но весной 1919 года оно пало. Власть была отдана деникинцам. За это время Горская республика сменила трех правителей, попросила финансовой помощи у Азербайджана и отчаянно сопротивлялась внешним силам.
Дагестанский историк Хаджи-Мурат Доного немного удивлен, что на Кавказе столетие со дня создания Горской республики осталось почти незамеченным, тогда как в мае этого года северокавказские историки были приглашены в Турцию на его празднование.
В Махачкале же научная конференция на эту тему состоялась на днях.
По словам Доного, Горская республика в советское время была не особо жалуема (и даже считалась буржуазным образованием).
А предтечей Горской республики был Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана, созданный на съезде 1 мая 1917 года во Владикавказе.​

В статье на основе впервые вводимых в оборот архивных документов рассматриваются вопросы организации труда в промышленности Дагестана в условиях социалистического хозяйствования. Отмечается, что основными производителями промышленной продукции были государственные предприятия. Дается представление о количественных и качественных изменениях в составе рабочего класса в результате промышленного развития республики в 1930‑е гг. Особое внимание обращается на принятие мер по вовлечению представителей коренных народностей в промышленное производство. Прослеживается деятельность инспекции труда в области организации системы охраны труда, оздоровления рабочих условий на предприятиях промышленности. На примере завода «Дагестанские огни», промыслов «Дагрыбтреста» показано, как решалась эта проблема. Органы инспекции труда были обязаны контролировать состояние жилищных условий рабочих, наличие спецодежды, своевременную и в полной мере выдачу зарплаты, организацию питания и др. Для эффективной борьбы с травматизмом на промышленных предприятиях предлагалось создание комиссий по технике безопасности «Треугольник». Они должны были состоять из ответственного лица по технике безопасности, представителя комиссии по охране труда и врача или фельдшера пункта первой помощи. Автор характеризует роль профсоюзов в проведении колдоговорной компании, в обеспечении подготовки квалифицированных кадров рабочих для промышленного производства. Выявляются недостатки, имевшие место в системе ФЗУ (фабрично-заводское ученичество) по подготовке квалифицированных национальных кадров. В заключение, делается вывод, что, несмотря на определенные положительные сдвиги в организации труда, в целом в рассматриваемый период на большинстве промышленных предприятий Дагестана она не была налажена должным образом.

В статье рассматривается проблема подготовки профессиональных кадров специалистов из представителей коренных народностей Дагестана для органов власти и управления национальной автономии на начальном этапе социалистического строительства. Крайне низкий уровень экономического развития, почти поголовная неграмотность местного населения, острая нехватка образованных кадров служили серьезным препятствием в реализации политики коренизации, предусматривавшей, в частности, активное вовлечение представителей местных народов в партийно-советские органы власти Дагестанской АССР. Их эффективность в значительной степени зависела от уровня общей грамотности и профессиональной подготовки управленцев. Автор прослеживает способы и методы подготовки управленческих кадров. Отмечено, что на начальном этапе дефицит кадров отчасти восполнялся за счет организации курсов по подготовке специалистов, а затем — создания учебных центров, на базе которых в последующем были образованы техникумы и училища, положившие начало становлению системы профессионального образования в республике. Подготовка кадров осуществлялась и посредством целевого направления представителей местных народов в центральные учебные заведения страны. Управленческие структуры обеспечивались необходимыми кадрами также благодаря привлечению имевшихся в дореволюционном Дагестане специалистов, которые изъявили желание сотрудничать с советской властью. Автор заключает, что в результате целенаправленной работы советского государства за небольшой период времени удалось обеспечить Дагестан необходимыми кадрами, наладить обучение специалистов для различных сфер, обеспечить кадровую преемственность, что позитивно сказалось на решении задач социально-экономического развития республики.

Июльские события в Петрограде способствовали углублению революционного кризиса в России, сопровождавшегося дестабилизацией обстановки не только в центральных субъектах, но и на окраинах. В пределах Терской области летом 1917 г. участились межэтнические конфликты. И в тех условиях провоцировались они набегами на казачьи и иные русские поселения, а также аулы мирных горцев. В ходе их осуществлялись «грабежи и разбои», подрывавшие сельскохозяйственное производство. Обозначившаяся угроза гражданской войны для народов края оказывалась так или иначе общей. Наметился отток русского населения. Беженцами становились и горцы. По мнению автора, в 1917 г. восстановилась линия противостояния, существовавшая когда‑то в эпоху Кавказской войны. Однако по критерию «свой — чужой» она не имела уже четкой привязки к тем или иным локальным ареалам. Сказывалось смешение населения, произошедшее из‑за оттока в равнинные аулы с нагорной полосы. Тем не менее, как и в период Кавказской войны, немалая часть горцев включилась в противодействие набегам, подтверждая и в условиях революционной неопределенности приверженность российскому выбору. В статье анализируется исторический опыт поиска решений к восстановлению стабильности в крае и сохранению целостности общего для всех расселявшихся в его пределах народов отечества. Для раскрытия темы привлечена информация из источников, ранее не вводившихся в научный оборот. Показываются усилия всех этнических сообществ края в устранении конфликтных ситуаций и поиске соответствующих конструктивных решений.

Автор ставил перед собой троякую задачу. Во-первых, определить реальный информационный потенциал европейских сочинений XVIII века как источника исторических знаний о Кавказе. Во-вторых, привлечь внимание исследователей к изучению соотношения между источниковедческой и историографической ценностью этой литературы в контексте процесса зарождения научного кавказоведения. В-третьих, выявить роль приходящих политико-идеологических факторов, обусловленных геополитическими интересами западных государств и их специфическим (так сказать, ориенталистским) восприятием Востока вообще и Кавказа в частности. Авторские выводы требуют дальнейшей проверки с целью подтверждения одних идей, корректировки других и критического переосмысления третьих.

В статье рассматривается деятельность российских православных миссий как механизм формирования российской государственности и общероссийской идентичности в Осетии. Определяются конкретные факторы влияния православной церкви на общественно-политические и культурные процессы – строительство храмов и развитие приходской жизни, основание школ и распространение грамотности, формирование осетинской церковной интеллигенции и осуществление ее просветительских проектов. Выявляются результаты реализации неспецифических (социальных) функций православия, которые в условиях пореформенной модернизации активно воздействовали на осетинское общество в нескольких взаимосвязанных направлениях и способствовали интеграции Осетии в общероссийские общественно-политические, конфессиональные и социально-культурные процессы.

В статье исследуется мещанское сословие Северного Кавказа в контексте экономических, хозяйственных и социально-политических процессов. Рассматриваются особенности формирования и развития мещанского сословия в городах Северного Кавказа; анализируются правовые, социальные и экономические аспекты. Созданная для удовлетворения государственных нужд, мещанская община внедрялась и утверждалась в среде горожан на протяжении позднеимперского периода российского государства. Постепенно, став неотъемлемой частью городского общества, мещане стали участвовать в формировании городских бюджетов, в их расходной части. Денежные суммы, собранные с мещан, расходовались на содержание учреждений, полиции, городские службы, на благоустройство дорог и пр. Государство стремилось регламентировать их занятия, участие в управлении, контролировало поступление и выход из сословия. Принадлежность к мещанству во многом определяла статус и материальное положение горожан. Анализ источников, в частности, Первой Всеобщей переписи населения Российской империи за 1897 г. по Терской и Кубанской областям и Ставропольской губернии, а также материалов Центрального государственного архива Республики Северная Осетия-Алания, позволил воссоздать картину происходивших в Терской области социально-экономических и политических преобразований и выявить место мещанского сословия в этих процессах. Исследование жизнедеятельности мещанского сословия позволяет сделать вывод о том, что мещане северокавказских городов отличались социальной активностью, и, в отличие от мещан крупных российских городов, они принимали более активное участие в формировании дум, в собраниях городского общества. Однако эта особенность не могла повлиять на общую тенденцию нивелирования сословий как страт трансформирующегося общества.

Изучение истории формирования северокавказских диаспор на Ближнем Востоке является важной предпосылкой адекватного понимания их дальнейшей этносоциальной трансформации и современного положения в странах региона. В настоящей статье рассмотрены основные принципы организационно-административного регулирования приема, расселения и первичной адаптации северокавказских иммигрантов в Османской империи в 1830‑х — 1870‑х гг. В частности, охарактеризованы издававшиеся центральным руководством директивные документы — инструкции по поселению иммигрантов, — достаточно детально регламентировавшие правовую базу процесса северокавказской колонизации. Статья опирается главным образом на данные османских архивных материалов, большая часть которых впервые вводится в научный оборот. В ходе исследования установлено, что подходы Порты к проблеме поселения северокавказских иммигрантов претерпели в течение рассматриваемого времени определенную эволюцию, корректируясь в соответствии с текущими обстоятельствами и вызовами. Анализ содержания инструкций недвусмысленно указывает на стремление османского руководства добиться скорейшей экономической реабилитации и ресоциализации своих новых подданных и их превращения в производительный элемент аграрного населения. Вместе с тем, по мере нарастания иммиграционного потока, особенно с середины 1860‑х гг., все очевиднее просматривается тенденция к постепенному сокращению объема государственных расходов на колонизационные проекты и перекладыванию их бремени на местное население и самих иммигрантов. В документах нашли отражение также сложности практической реализации положений инструкций, проистекавшие как из низкой эффективности османской административной системы, так и из специфики традиционной общественной структуры переселенцев. Тем не менее в целом не вызывает сомнения последовательное совершенствование Портой методов и механизмов поселения и социально-экономической адаптации северокавказцев на их новой родине.