Главная > История > Торговые отношения карачаевцев и верхнекубанских казаков во второй половине XIX века
Торговые отношения карачаевцев и верхнекубанских казаков во второй половине XIX века24 июня 2015. Разместил: admin |
|
Текеева З. Х., Юрченко Н. И., г. Карачаевск В настоящее время, когда народы нашей страны пытаются найти общие точки соприкосновения с тем, чтобы возвратить или возродить былой интернационализм, разрушенный в годы перестройки и последующее десятилетие, назрела необходимость исторических исследований на злободневные темы, а именно по проблемам взаимоотношений между народами. В связи с этим изучение мирных взаимоотношений карачаевцев и казаков, которые волею судьбы стали соседями, актуально и имеет не только научную, но и общественно-практическую значимость. Установлению и упрочению близких экономических отношений между карачаевцами и верхнекубанскими казаками способствовало становление и последующее развитие меновых, а затем и торгово-денежных отношений между ними. В момент своего появления они носили чисто натуральный характер. Главным мерилом ценности, на который прикидывались цены дров, кож, масла, меда, плодов и т.п., служила соль. Хотя поначалу торговые отношения в Баталпашинском отделе в первой половине XIX в. и носили примитивные формы, которые сохранялись и во второй половине XIX в. — шел натуральный обмен продуктами труда, тем не менее, данные отношения способствовали расширению ареала торговых связей. Вследствие чего произошёл сдвиг в хозяйственно-бытовой жизни местного населения. Благодаря казачьему населению Баталпашинского отдела продукция сельского хозяйства карачаевцев была затребована в гораздо большем объеме, нежели это было ранее. Конечно же, нельзя сказать, что лишь казаки участвовали в этом прогрессивном процессе, особенно в конце века, когда началась «экономическая» колонизация Россией Северного Кавказа в целом, и Карачая в частности. Развитие капитализма в России приводит к тому, что Карачай, так же как и другие регионы вынужден быть втянутым в капиталистические отношения как сырьевой придаток с одной стороны, и как рынок сбыта готовой продукции российских и заграничных промышленников и купцов с другой стороны. Так как карачаевцы были преимущественно скотоводами, то соответственно они участвовали в меновой торговле с земледельческими народами, у которых они приобретали соль, зерно, железные изделия, ткани. Деньги тогда были неизвестны, а мерилом стоимости выступал большей частью скот. Участвуя в торговом обмене, карачаевцы выставляли на продажу крупный и мелкий рогатый скот, продукцию скотоводства, продукцию домашних промыслов — войлок, домотканое сукно. В первой половине XIX в. торговые связи с казаками были незначительными. Это объяснялось и географической удаленностью карачаевских аулов от казачьих станиц, и замкнутостью образа жизни, а так же политикой правящей верхушки — Крымшамхаловыми, которые придерживались турецкой ориентации, предпочитая связи с турецкими купцами. Однако казаки Кубанского линейного войска время от времени закупали у карачаевских мастериц горское сукно, бурки и войлок, потому что, удобная одежда горцев (шапка, бурка, башлык, черкеска с газырями) была воспринята сначала казаками с Терека, а потом и на всем Северном Кавказе [1]. Более активному торгово-меновому контакту между карачаевцами, черкесами, абазинами, ногайцами и русскими способствовало открытие царской администрацией на Кавказе меновых дворов. Меновые дворы были учреждены с 1846 г. по всей Кубанской кордонной линии [2. С.114]. Здесь же были открыты карантинные заставы. Торговля на меновых дворах регламентировалась государством и таким образом Россия была ведущим торговым монополистом в своих колониях. Соответственно этому чиновники царского правительства имели право налагать запрет на некоторые виды товаров и саму возможность торговать горцам. Главным условием допуска к торговле была политическая благонадежность народов, верность царскому правительству [3. С.129]. Среди товаров, пользовавшихся у горцев спросом, ограничение налагалось на торговлю железом и другими металлами. На меновые дворы карачаевцы привозили лес, кожу, шерсть, бурки, сукно, скот, особенно ценились карачаевские овцы из-за вкусовых особенностей мяса. Предметами обмена у казаков была соль, ткани, хлеб. Наиболее близко расположенные к карачаевцам меновые дворы были открыты в станицах Боргустанской и Баталпашинской. При перевозе через Кавказскую линию русских и горских товаров должны были соблюдаться таможенные и карантинные условия. Согласно положению, при меновой торговле «требовалось ограждать горцев от всяких обид, притеснений, обманов, чтобы вселить в них полное доверие к русским. В соответствии с расписанием к меновым дворам допускались следующие товары: лошади, овцы, козы, скот, кожи сырые лошадей, волов, коз, барсука, выдры, зайца, лисы, куницы, хорька, медведя, шакала, волка. Привозились тулупы из мерлушек и овчин, ремни и конская сбруя, шерсть овечья, бычья, верблюжья, сукно горское, суконные кафтаны, чекмени, черкески, башлыки, шаровары, ковры, паласы, бурки, кошмы, травяные рогожки, ножи, ружья, пистолеты, сабли, кинжалы, луки, стрелы, панцыри и шишаки, посуда глиняная и медная, дерево ореховое и чинаровое в бревнах, поленах, досках, седельные арчаки в оправе и без оправы, табак листовой, мед, воск, масло говяжье, сыр, мыло, орехи, сало говяжье и баранье, фрукты свежие и сухие, вино виноградное, лук и чеснок, хлеб всякий, пшено, бобы, горох, мак, чечевица, сено, арбы, рыба вяленая и икра, оленьи рога, составные части ружей и пистолетов» [2. С.115]. Во избежание распространения эпидемий чумы, холеры, оспы на меновых дворах как местах скопления большого количества людей жестко действовали карантинные правила, которые в целях профилактики заболеваний способствовали проведению обеззараживания товара, привозимого продавцами. Для каждого вида товара были изобретены свои методы дезинфекции. Так, например, скот перегоняли несколько раз через специально обработанное сено или солому. Правилами, составленными в 1808 г. и действовавшими во второй половине XIX в., предписывалось, чтобы в чистой и выбеленной комнате, на подвешенной в двух аршинах от пола сетке были разложены вещи, подлежащие окуриванию, и чтобы окуривание производилось в закрытой комнате или в шкафу в продолжение 24 часов. Прокуренные вещи проветривались в течение 3 дней и только после этого подлежали продаже. Сырье и ткани окуривались парами соляной кислоты. Металлы: бронзу, серебро и золото обмывали в мыльном растворе. Как отмечает М. Ф. Куракеева: «Наиболее распространенным способом очищения вещей было окуривание их парами соляной кислоты в закрытых помещениях» [2. С.117]. Приезжавшим на меновые дворы продавцам за определенную плату предоставляли лавки и места для осуществления торговли. С течением лет торговые отношения набирают обороты: из обменной она становится торговлей за деньги. Однако таковой она не является в чистом виде. Наряду с русским рублем эквивалентом денег является все еще соль. Между казаками и горцами помимо официально разрешаемой открытой торговли, существовала и тайная. Так, добыча и продажа соли была монополией государства, но предприимчивые казаки, на землях которых находились соляные озера, осуществляли контрабандную торговлю с карачаевцами и другими народами Северного Кавказа. Карательные мероприятия были жестоки. Однако горцы упрямо шли на этот шаг, потому что, во-первых, соль продаваемая казаками была дешевле, чем по государственным расценкам, а во-вторых, под видом торговли солью осуществлялась продажа оружия, пороха и пуль, которая официально была запрещена. Контрабандная торговля солью осуществлялась, однако не только казаками, но и самими царскими чиновниками, призванными следить за порядком. Так, на заведующего Баталпашинским меновым двором была подана жалоба о том, что он тайно от приставов спекулировал солью. Помимо торговли в меновых дворах, осуществляемой 1 2 раза в неделю, и ярмарок, проходивших дважды в год, возникали стихийные базары, которые способствовали увеличению товарооборота. Кроме Баталпашинской ярмарки горцы со временем стали посещать и более отдаленные, — Пятигорскую, Георгиевскую. Таким образом, можно констатировать, что активное развитие торговых отношений способствовало вытеснению меновых дворов ярмарками и базарами. Процветанию торговли способствовала и отмена крепостного права, ломка натурального способа производства. Многие семьи начинают ориентироваться на товарно-денежные отношения, а потому производство продуктов сельского хозяйства ориентируется на продажу. Торговля способствует увеличению производительности труда, и улучшению, повышению жизненного уровня населения. Развивается товарное скотоводство. Баталпашинская станица к началу ХХ в. становится крупным центром по торговле скотом и лошадьми. Карачаевцы становятся одним из основных поставщиков крупного и мелкого рогатого скота и особенно лошадей. Лошади скупались в большом количестве подрядчиками для пополнения кавалерийских войск [4]. Активизации торговых связей карачаевцев с другими народами и регионами способствовали и вновь созданные колесные дороги, соединявшие старинные карачаевские аулы с Баталпашинской станицей. Эта магистраль связывала Карачай с другими ярмарочными центрами Баталпашинского отдела: Отрадная, Невинномысская, Суворовская, Зеленчукская, Кардоникская и т.д. Спрос порождает предложение, а потому помимо общих ярмарок и базаров, где торговали разнообразным товаром, в конце XIX в. происходит специализация: в станицах по определенным дням проводились в специально отведенных местах особые конные ярмарки, куда пригоняли лошадей с карачаевских, черкесских, абазинских аулов. Проведение ярмарок не было стихийным, а находилось в ведении Войскового Правления и Министерства Внутренних Дел. Кроме официально установленных Войсковым Правительством ярмарок, в станицах проводились местные специальные ярмарки. Войсковое Правление всячески шло на то, чтобы торговля процветала, а потому ярмарки назначались с учетом того, чтобы начало и продолжение одной ярмарки в той или иной станице не совпадало с проведением ярмарки в другой станице и приезжающие торговцы и покупатели могли успевать принять участие и в одной, и в другой. Если все же сроки ярмарок не устраивали население, то по традиции, заведенной в казачьих станицах Кубани по примеру донских и запорожских, проводились станичные Круги, где общим голосованием принималось решение об изменении сроков существующих ярмарок. По просьбе казаков, проживавших в Баталпашинской станице, в 1874 г. были учреждены две ярмарки: первая на день Сорока мучеников и проводилась она с 9 по 16 марта; а вторая начиналась в день праздника Казанской Богоматери 22 октября и продолжалась до 29 октября. Позже 7 дневные сроки проведения ярмарок были продлены и вплоть до 1917 г. они проходили в течение четырнадцати дней каждая [2. С.119]. Карачаевцы активно посещали не только Баталпашинские, Суворовские, Зеленчукские ярмарки, они так же выезжали и были постоянными участниками ярмарок на Тереке — Горячеводской, Георгиевской и других; снабжали скотом, продуктами скотоводства и ремесла города-курорты Пятигорск и особенно Кисловодск. Кроме скота и шерсти, а также изделий из шерсти, карачаевцы поставляли лес и деревянные изделия, в частности, посуду. Потребителями дерева было, в основном, казачье население. Они покупали привозимые с Тебердинских аулов кадушки, корыта, брусья, жерди и дрань. Жители Мары как Верхней, так и Нижней, вывозили на продажу дрова. Увеличение количества карачаевского населения, при сохранявшейся на прежнем уровне запашке земли, несмотря на значительные прирезки карачаевскому обществу из государственных фондов, приводило к сохранению хлебного дефицита. В связи с этим карачаевские крестьяне-скотоводы покупали у земледельческого населения (главным образом у казаков), необходимый для питания объем хлеба. Так, в 1867 г. карачаевцы закупили в близлежащих станицах 247 арб и 2483 вьюка хлеба (зерна и муки), а в начале ХХ в. затраты на покупку хлеба составляли около полумиллиона рублей. Эта сумма довольно впечатляюща, если учесть, что в среднем в означенное время цены на ярмарках были следующими: лошадь стоила 48 руб., вол или бык — 22 руб., корова — 14 руб., овца — 2 руб., пуд (16 кг) говядины — 1 руб. 57 коп., пуд икры черной — 8 руб., пуд хлеба —3 руб. Помимо хлеба карачаевцы покупали ткани, как хлопчатобумажную (ситец, бязь), так и шелк, бархат, шерстяную. Женщины охотно носили привозные пледы, заменявшие им пальто. Карачаевцы также покупали керосиновые лампы, которые они впервые увидели в казачьих домах. Помимо бытовых товаров, карачаевцы приобретали качественно новые орудия труда: заводские плуги, бороны, косы. Карачаевцы, наезжавшие в казачьи станицы, замечали, что помимо ярмарок, проводившихся дважды в год, у казаков проводились каждую неделю базары. Это новшество было быстро перенято и в скором времени в Историческом Карачае так же был открыт базар, который как и у казаков проводился по четвергам. Этот базар собирался у слияния рек Учкулан и Хурзук на площадке, где пересекались дороги на Учкулан, Хурзук и Карт-Джурт. Посещались эти базары и казаками, которые привозили картофель, капусту, огурцы и арбузы, пшеницу, кукурузу. Карачаевцы по-прежнему пригоняли на базар лошадей, крупный и мелкий скот; женщины привозили изделия из шерсти. Активизация торговли привела к тому, что и в Джегутинском ауле был открыт базар, по примеру Учкуланского [5]. Впоследствии в Карачае действовали постоянные лавки, которыми заправляли еврейские, армянские и грузинские торговцы. Следует отметить и такой факт, как отсутствие торговцев из местной среды, как у карачаевцев, так и у казаков. Торговля в лавках, особенно спекуляция, считалась и у тех, и у других делом постыдным, не украшающим достоинство мужчины. По этому поводу Г. Ф. Чурсин, посетивший Карачай в конце XIX в., писал: «Карачаевцы до последнего времени вовсе не занимались торговлей, и теперь лишь они ведут мелкую торговлю, большая же часть лавок в Карачае принадлежит горским евреям» [6]. У казаков по этому случаю была сложена поговорка: «Як хочешь меня узывай (называй), аби б не крамарем (торгашем), за то полаю (побраню)» [2. С.118]. По этой причине торговля концентрировалась в основном в руках иногородних. Только 0,34 % казачьего населения занимались торговлей. Казаки, вступавшие в Торговое общество, освобождались от службы и ежегодно должны были вносить в войсковой доход по 57 рублей 50 копеек каждый. В тоже время, если торговля и содержание лавок считалось занятием предосудительным, то торговля скотом считалась занятием престижным и многие богатые карачаевские предприниматели конца XIX — начала ХХ вв. сделали себе состояние именно на торговых операциях, связанных с продажей скота в особо крупных размерах. К таким богатеям в Карачае относились Юнус Боташев, Кеккез Узденов, Ажа Текеев и другие. На основании вышеизложенного по проблеме становления и развития торговых связей между карачаевцами и верхнекубанскими казаками в период второй половины XIX в. по первую четверть ХХ в. мы можем выделить определенные позитивные ступени. Самой жизнью была продиктована необходимость в обмене продуктами труда между карачаевцами и казаками. Эта первая ступень поступательного процесса в торговых отношениях, так как карачаевцы занимались скотоводством, а казаки земледелием. Первые, испытывая дефицит в хлебе, обменивали скот и продукцию скотоводства на зерно у казаков, а те в обмен на хлебные злаки получали необходимое сырье в виде шерсти и кож, а также скот, в том числе и лошадей. Второй ступенью являлось открытие меновых дворов на протяжении всей кордонной линии в казачьих станицах. Об открытии этих торговых точек ходатайствовали казаки. Третьей ступенью была замена меновых дворов на ярмарки и базары, где товарообмен был заменен на торговлю товарами посредством денег. Благодаря активному участию карачаевцев в торговле, многие семьи из их среды стали ориентироваться на товарное скотоводство и из них выросли крупные предприниматели. Карачаевцы, продавая на близлежащих и дальних ярмарках древесину, скот, продукцию скотоводства, в том числе и шерсть, имели возможность ввести в свой быт новые, ранее неизвестные товары. Такие как сельхозорудия, новые ткани, новые продукты питания, например, сахар. Процесс активного участия в торговле с казаками способствовал увеличению роста благосостояния народа. Торговые связи с карачаевцами также благоприятно сказались на жизнедеятельности верхнекубанских казаков. Они стали засеивать больше хлебных злаков, так как карачаевцы были основными их покупателями. Как карачаевцы, так и казаки благодаря торговле смогли повысить благосостояние, они активно участвовали в торговле, реализуя продукцию со своего подворья: овощи и фрукты, кур, гусей, индюков, свиней. Контрабандная торговля солью между казаками и карачаевцами была успешной и приносила обоюдную выгоду. С одной стороны, казаки получали дополнительный доход, а карачаевцам покупка соли оборачивалась дешевле, поскольку государственные расценки были в несколько раз выше. Таким образом, видим, что у казаков и карачаевцев в одинаковых климатических и природных условиях, стали складываться схожие способы экономической деятельности, что способствовало установлению дружеских отношений между этими народами. Взаимодействие и сотрудничество карачаевцев и казаков в экономической сфере в исследуемый период, несмотря на особенности, порожденные политическими условностями и противоречиями, исходя из жизни на границе Российской империи и недавними событиями — затяжной Кавказской войной, вместо разжигания вражды привело не только к повышению жизненного уровня, но также и упрочению мирных добродушных отношений между двумя народами. Литература 1. Напсо Д. А., Чекменев С. А. Надежда и Доверие. — Черкесск, 1993. 2. Куракеева М. Ф. Верхнекубанские казаки: быт, культура, традиции. — Черкесск, 1999. 3. Невская В. П. Карачай в пореформенный период. — Ставрополь, 1964. 4. Полевой материал 2003 г., г. Карачаевск, Эбзеев Сеит-Ахмат, 1898 г.р. 5. Полевой материал 2007 г., с. Каменномост, Кушетеров Билял, 1921 г.р. 6. Чурсин Г. Ф. Поездка в Карачай. — ИКОИРГО. — СПб., 1915. — Т. XXIII. — №3. Источник: Текеева З. Х., Юрченко Н. И. Торговые отношения карачаевцев и верхнекубанских казаков во второй половине XIX века // Народы Кавказа: история, этнология, культура. К 60-летию со дня рождения В. С. Уарзиати. Материалы всероссийской научной конференции с международным участием. ФГБОУ ВПО СОГУ им. К.Л. Хетагурова; ФГБУН СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А. – Владикавказ: ИПЦ СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А, 2014. – 294 с. Об авторе: Текеева Земира Хыйсаевна — доцент кафедры истории России КЧГУ им. У. Д. Алиева, кандидат исторических наук (г. Карачаевск)
Вернуться назад |