Главная > История > К вопросу об истории развития христианства в Северной Осетии

К вопросу об истории развития христианства в Северной Осетии


7 июня 2016. Разместил: admin
Р. Б. Агаев,
соискатель кафедры всеобщей истории и политологии,
Северо-Осетинского государственного университет им.К.Л. Хетагурова

К вопросу об истории развития христианства в Северной ОсетииПервое знакомство предков осетин алан с христианством произошло еще в I веке при миссионерской деятельности апостола Андрея Первозванного и Симона Кананита, в причерноморских греческих колониях. На несколько столетий раньше, чем появление первых мусульманских миссионеров на Северном Кавказе.

Присоединившись к России в XVIII в., осетины стали паствой Русской православной церкви. Старинное аланское христианство оказало заметное влияние на традиционную культуру осетин - в частности, на имена популярных святых, календарь и др.

Во второй половине VII века на Кавказе христианская церковь ослабела, потеряв свои позиции среди населения. Причиной послужили завоевательные походы Арабского халифата и принятие ислама частью населения Северного Кавказа и Закавказья. В дальнейшем периодически предпринимались попытки восстановления православной миссии в Осетии-Алании. Но военные походы Чингисхана, Тамерлана и других завоевателей на Кавказ не позволили православному христианству основательно закрепиться среди осетин.

Основную роль по приведению осетин в лоно православной церкви сыграла соседняя Грузия. Именно грузинские православные проповедники стали первыми проводниками-миссионерами в делах Русской Православной Церкви, также по укреплению позиций Царской России в Осетии. В XVIII-XIX веках христианизация Осетии не была последовательной и носила спонтанный характер. Русские и грузинские православные священники в своих докладах отмечали, что в некоторых районах Осетии у осетин проявляется интерес к исламу.[1] Но при этом знание ислама и его обычаев и традиций, аналогично с православными, также было глубоким. По сути ислам и христианство со временем в определенной степени стали некоторой частью древнего осетинского монотеизма.

А) Христианство у осетин в IV—XVI вв. Влияние Византии, Армении и Грузии.

Распространение христианства среди осетин-алан происходило неравномерно, в разные периоды. Православие к осетинам- аланам проникало большей частью из Грузии, особенно в XI - начале XIII века. Первое знакомство осетин с христианством произошло намного раньше, жители южной части Северной Осетии приняли христианство из Западной Грузии в IV веке, после проведения успешной христианской миссии в Грузии в 318 году, направленной иерусалимским патриархом при участии Святой Нины (дочери сестры иерусалимского патриарха и воина Максимилиана), принесшей проповедь христианства в Грузию.

Воодушевленная успехом своей миссионерской деятельности, Нина отправилась наставлять и другие области, от аланских ворот и Каспия до пределов территории маскутов. Таким образом, святая Нина распространяла христианство от Аланских ворот до пределов Массагетии (Закаспия и Приаралья). Вследствие усиления персидского влияния на восточную часть Кавказа, грузинская миссионерская деятельность среди народов Кавказа и Закавказья постепенно была ослаблена.

Приобщение народов Северного Кавказа к христианству считала своей важной деятельностью и необходимостью Армения, которая приняла христианство в качестве государственной религии в начале IV века[2]. Основным направлением для проникновения христианства на Кавказ был путь через Дарьяльский проход, поскольку Дербентские ворота находились под контролем Персидской империи, препятствующей распространению христианства из-за своей приверженности зороастризму. Армяне стремились распространить христианство и письменность среди алан, и надежде, что в дальнейшем это послужит защитой от опустошительных набегов в Армению с территории Алании. Также у I рузии аланские набеги вызывали беспокойство.

В VI веке (562 г.) византийский император Юстиниан I заключил с Персидской империей мир, согласно которому грузинское царс тво Лазика перешло к римлянам. Возможно по этой причине а том же году Юстиниан совершил первый поход на территорию современной Северной Осетии и Кабардино-Балкарии, где в то время расселялись аланы, после чего он и получил титул Alanicus. Юстиниан I покорил все горские народности от Терека до Кубани, после чего вновь у осетин вновь начало распространяться христианство. Юстиниан пошел на некоторые уступки для Грузии: в частности, разрешил избрание католикосов из грузин, а не из греков. При Юстиниане в Грузию были приглашены предки ксанских и арагвеких князей-эриставов. Они получили от него почетные одежды и гербы.

В основном миссионерская деятельность Юстиниана затронула Северо-Западный Кавказ, греческое духовенство постепенно проникло на Северный Кавказ и приступило к постройке церквей, с прикомандированными епископами из Греции[3]. Юстиниан учредил на Кавказе два епископства - в Никопсисе на Таманском полуострове и в местности Кызбурун, примерно вблизи от современного Нальчика.

Распространение христианства на аланских землях продолжилось и при Юстиниане II. Однако он не сумел, подобно своему предшественнику, изолировать Грузию от мощного персидского влияния, предав и бросив ее на произвол Нуширвана. А в начале VII века распространение христианства на Кавказе и в Закавказье было приостановлено в связи с мусульманскими походами арабских завоевателей.

Христианская проповедь среди осетин была возобновлена в XII веке, которая сопровождалась строительством христианских храмов, народное предание связывает это с именем грузинской царицы Тамары, правление которой в Грузии пришлось на 1184— 1207 годы.[4] Тамара находилась в родственных связях с аланами, ее мать Бурдухан была дочь аланского царя Худдана.[5]

В связи с нашествием на Кавказ монголов в 1218, христианство больше не распространялось.

После долгих войн и разрух Золотой орды и Тамерлана строительство грузинскими миссионерами церквей в горных районах Южной и Северной Осетии возобновилось в XV-XVI веках. С именем грузинских миссионеров связана и последующая христианизация осетин, проходящая под руководством Царской администрации в XVIII веке.

Б) Осетинская Духовная комиссия в1745-1793 гг.

Для укрепления и расширения позиций России на Северном Кавказе была сооружена в 1735 году Кизлярская крепость с созданием укрепленной линии, состоявшей из нескольких новых станиц и увеличением числа церковных приходов с русским православным населением. За десять лет до этого, в 1725 году на Тереке не было и десяти церквей. А через пятьдесят лет здесь насчитывалось уже 15 церквей, обслуживавших преимущественно русское население.

Осетинская духовная комиссия была основана в 1745 году в Кизляре, по инициативе грузинского духовенства-архиепископа Иосифа и архимандрита Николая, подавших в 1743 году царице Елизавете Петровне прошение о направлении для проповеди православия среди осетин грузинских священников, находившихся на тот момент в Москве, - архимандрита Пахомия и игуменов Христофора и Николая.[6] Став в то время центром христианского просвещения в Осетии.[7]

Деятельность «Осетинской духовной комиссии» выходила за пределы Осетии и распространялась на другие этносы, прожинавшие на Северном Кавказе. При таком названии она выполняла региональные функции по христианизации населения Северного Кавказа, в связи с чем ее правильнее было бы называть комиссией не Осетинской, а Северо-Кавказской, а ее историю - историей северокавказского миссионерства.

По представлению грузинских духовных лиц, подворье для их проживания должно было быть построено на территории Осетии. Они в своем прошении в лице архиепископа Иосифа и архимандрита Николая сообщили, что осетины некрещеный народ, но в прошлом, исповедовали христианство, но сейчас своего православного духовенства не имеют, которые бы смогли проповедовать христианство и через крещение привести их в лоно православной церкви.

Кроме миссионерской деятельности также были указаны и другие причины, по которым православная проповедь среди населения Осетии приобретала государственное значение. Императрица Елизавета Петровна отправила письмо на рассмотрение в Сенат, где в документе было особо подчеркнуто следующее:

«И ныне оный осетинский народ состоит никому не подвластный, и места сии изобилуют золотом, серебряной и прочими рудами и минералами, камением преизрядным; только они в действо оные руды и камения знать никому не дают, и кроме христиан других народов людям в оные их места никому не входимо».

Кроме того, направление в Осетию православной миссии из грузинских духовных лиц позволяло царскому правительству обойти условия Белградского договора, по которому часть Осетии считалась зависимой от Кабарды и должна была находиться вне сферы влияния России.

Сенат передал документ для немедленного рассмотрения в Коллегию иностранных дел, и 5 января 1744 года Коллегия представила подробный отчет о положении осетинского народа и его отношении к Российской империи. (Заключенный между Российской и Османской империями в 1739 году мирный трактат).

По данному делу параллельно информацию в Коллегию иностранных дел предоставили находившиеся в то время в Санкт- Петербурге феодалы из Кабарды - Магомед Атажукин и Алдиги- рей Гиляксанов, с кумыкским властителем Алишом Хамзиным. В составленном Коллегией документе указывалось, «что осетины являются вольным народом, неподвластным каким-либо государствам, поскольку никому ими овладеть невозможно, поскольку живут они меж великих гор в зело недоступных местах». Что же касается территориального соседства Осетии, то «с одной персидской стороны грузинские земли, с другой турецкого владения Меретинские и Кубанские, с третьей кабардинские, а с российскими землями не граничат, и с ними с российской стороны не какого союза, не бывало».

Кабардинское дворянство, находившееся в Санкт-Петербурге, сообщило Коллегии иностранных дел, что часть осетин платит им некоторую подать, но при этом заверили руководство России, что грузинским духовным лицам в правоведении миссионерской деятельности не препятствуют. Но по вопросу о направлении русского военного конвоя с православной миссией дали решительный отказ, обосновав бесполезность и вред, который может это принести. По причине того, что осетины живут в значительном расстоянии от российской границы, окруженные горами и территориями других народов. Кроме того, осетины всегда доброжелательно принимали грузинских священников и давали им пристанище в своих жилищах, а с военным конвоем будет восприниматься как нечто другое.

В июне 1744 года Сенат одобрил запрос Синода и принял положительное решение по отправке православной миссии в Осетию. Но при этом Сенат категорически настоял на присутствии в православной миссии только грузинских священников. В Указе Сената также было особо отмечено, что российских духовных и светских лиц в сопровождении грузинских миссионеров быть не должно. Чтобы не вызвать каких-либо дипломатических осложнений и разногласий со стороны Османской и Персидской империй в связи с проникновением российских духовных и государственных лиц на территорию проживания осетин.

Во время миссии разрешалось брать с собой книги только на грузинском языке, с категорическим запретом книг на русском языке. В группу грузинских священников был принят прапорщик Воронежкского пехотного полка Андрей Бибирюлев, в совершенстве владевший грузинским языком, для направления отчетов через Кизляр в Святой Синод и астраханскому архиерею.

В мае 1745 года православная миссия во главе с архимандритом Пахомием в сопровождении феодала Малой Кабарды Алди-гирея Гиляксанова прибыла в западную часть Осетии - Дигорию. Алдигирей Гиляксанов оставил духовных лиц у дигорских дворян Кубатиевых. Через десять дней православные миссионеры, добравшись до дигорских поселений, приступили к крещению осетин.

Православные священники были поражены не только номинальной приверженностью осетин Дигории к исламу, но и процветанием здесь укоренившихся, по их мнению, языческих культов. Всего за полтора месяца (с 15 мая по 26 июня) было крещено 105 человек, а до 28 октября - 201 человек. Грузинские миссионеры справились с возложенной на них миссией русской православной церкви и в своих донесениях в Синод особо подчеркивали важность нахождения в Дигории.

В конце 1745-1746 годах представители нескольких богатых осетинских фамилий Дигории высказали пожелание выехать для принятия крещения в Россию. По распоряжению Правительства России все желающие, которые имели намерение креститься со своей семьей, могли отправиться в Россию для знакомства и осмотра христианских обрядов и народа российского, с последующим принятием подданства Царской России.[8]

Впоследствии православная миссия в Осетии по ряду причин подверглась критике со стороны Синода.

Узнав о деятельности православной миссии на территории Осетии и устройстве Осетинского подворья на кабардинской земле, Османская Турция по настоянию князей Большой Кабарды, находящихся в подданстве у Крымского хана, заявила в 1764 году протест России.

По поводу Осетинской духовной комиссии российские военные писали, что грузинские духовные лица на самом деле основали это подворье не на территории Осетии, а на территории Малой Кабарды. А каких-либо школ открыто не было, духовенство живет на средства от торговли рыбой и всякими мелочами, привозимыми из Кизляра, также предоставляя проводников, направляющихся в Грузию.

Некоторые комические оценки работы миссии грузинского священника архимандрита Пахомия были отмечены в советских и постсоветских исторических изданиях. В результате сложилось отрицательное отношение к грузинским первопроходцам в неизведанных ранее осетинских землях, со стороны Правительства и Духовенства России.

Вся их деятельность по обращению в православие ограничивалась только крещением. Так как они находили для этого много желающих, некоторые из которых проходили обряд крещения несколько раз, по причине того, что крещенным за счет государства выдавалось 12 аршин грубого полотна на сорочки и штаны, две высушенные севрюги с одним латунным крестом.

Так оценил деятельность грузинских священников митрополит Ставропольский и Бакинский - Гедеон.

Знаток истории Осетии проф. Б. В. Скитский в своих «Очерках по истории осетинского народа с древнейших времен до 1867 г.» также считает, что служившее в Осетинской комиссии духовенство оказалось не на высоте. Усвоение христианства осетинами было чисто внешним. Стимулом к принятию христианства было желание получить выдаваемые при крещении холст на рубашки и 50 копеек денег, а женщинам сверх того зеркальце и ножницы. «Желание получить эти дары было так велико, что некоторые крестились по нескольку раз, переменяя для этого свое имя и переходя из своего прежнего местожительства в другое».[9]

Но, несмотря на это, именно грузинские священники стали первыми проводниками российской колониальной политики в Осетии, которые заложили серьезный фундамент не только для последующей работы Русской Православной Церкви среди осетин, но и установления русско-осетинских взаимоотношений.

При архимандрите Пахомии содержание всей Осетинской комиссии ежегодно обходилось Правительству России в 1 тысячу 300 рублей. После смерти Пахомия в 1765 году ситуация изменилась, ежегодное жалованье составляло 500 рублей и 30 четвертей хлеба, двум иеромонахам - по 200 рублей, белым священникам - по 150 рублей, дьякону — 120 рублей и пономарям - по 75 рублей. Штат священников в осетинской миссии остался прежним, но по новым требованиям половину священников должны были составить русские священники, а вторую половину - грузинские священники со знанием осетинского языка. Новый состав миссии подчинялся Астраханской епархии, а ездить в Осетию могли только с разрешения местного военного руководства. В основном священнослужители должны были довольствоваться обращением в православие горцев, селившихся в Моздоке. В 1764 году в крепости Моздок была открыта школа для обучения молодых людей грамоте и христианству, обучались в школе дети зажиточных осетин.[10] Содержание школы осуществлялось из Киз- лярских и Астраханских доходов, а также из процентов Астраханского банка каждому учителю и ученику выплачивалось по 2 рубля ежемесячно.

В 1769 году Осетинское подворье было разорено из-за конфликта между грузинским духовенством и жителями Куртатин- ского ущелья, подтравленных кабардинцами. После чего Синод принял решение о назначении нового руководителя русского духовного лица во главе миссии, с коренным преобразованием всей миссионерской деятельности в Осетии. Грузинское духовенство было заменено русскими священниками, которые были направлены с периодическим пребыванием в Осетии, но с постоянным местожительством в Моздоке. Синод не стал восстанавливать разоренное подворье в Куртатинском ущелье в районе села Майрамадаг, так как это было сопряжено с большими трудностями.[11]

В 1771 году руководителем Осетинской духовной комиссии был направлен священник из Тверской епархии протопоп Афанасий Лебедев, с секретной инструкцией от Синода по обращению в православную веру осетин. В инструкции говорилось, что церковная служба среди осетин могла проходить только на русском языке, с одновременным предписыванием наиболее важных положений христианства на родном осетинском языке.

В 1774 году состоялось окончательное присоединение Кабарды к России согласно Кучук-Кайнарджийскому трактату, в связи с этим открывалось большее пространство для православной проповеди. Несмотря на это, религиозное просвещение горцев продвигалось медленными темпами.

Об этом говорит ситуация в Моздокской духовной школе. В 1776 году протопоп жаловался, что школьное строение разрушилось, а ученикам для проживания и учебы отведена грязная и тесная изба. А протопопу с духовными лицами, состоящими при Осетинской комиссии, Моздокский комендантский полковник Иванов отказывался выдавать положенное жалованье, начиная с самого вступления их в должность.

В связи с этим указанием от 27 июля 1777 года Астраханскому губернатору было предписано возобновить работу Моздокской школы и принять все меры для пресечения беспорядков и злоупотреблений в подворье, а для самого протопопа было велено построить казенный дом.

В отчетах Астраханскому архиепископу Антонию о религиозной обстановке в Осетии, начальник Осетинской духовной комиссии протоиерей И. Болгарский в 1780 году писал: «В некоторых местах имеются и церкви каменные, только все древние. Все упомянутые церкви очень малы и без алтарей и более сходствуют на часовни, нежели на церкви. В эти церкви никого не пускают и сами не входят, считая себя и других недостойными и опасаясь Божьего наказания».[12]

В то время в Осетии православные храмы считались «Домом Божьим». И. Болгарский, описывая традиционное верование осетин, связанное с православными храмами отмечал, что когда кто-либо из мужчин проходил мимо храма, то непременно снимал головной убор и отдавал поясной поклон.

При Иоанне Болгарском в Осетии были предприняты попытки православных священников выступить против традиционных обрядов осетин, что вызывало крайне негативную реакцию среди них. После чего И. Болгарский предостерегал православных миссионеров от подобных попыток. Осетинские празднования (кувды) продолжались по несколько дней, но православные священники на эти празднования не допускались.[13]

Русское православное духовенство на Кавказе в лице Иоанна Болгарского считало, что предания о прежней принадлежности осетин к христианству, празднования христианских постов и праздничных дней, почитание Иисуса Христа, Девы Марии, Ильи Пророка, Георгия Победоносца и других святых способствовали миссионерской деятельности.

Для более результативной христианизации населения Осетии православным миссионерством было предложено Российскому Правительству провести агитацию по переселению осетин из горных ущелий на равнину, которая в то время находилась под контролем Царской России. В случае переселения с горных ущелий на равнину жители Осетии сменят тяжелые климатические условия на более легкие, что впоследствии посодействует и положительно отразится на христианизации осетин. Отрыв их от коренных мест обитания и национальных традиций позволит более широко вести миссионерскую деятельность православным священникам среди населения.

Эта идея разрабатывалась исходя из военных и экономических интересов российскими властями еще в 1762 г. Для реализации этого плана Правительством России выделялись немалые средства.

Для горцев, желающих креститься и покинуть родные места, предполагалась разовая выплата финансовых средств из казны, а в случае нехватки средств старшинам и узденям выплачивали по десять рублей, простым - по 5 рублей на семью.

Переселение осетин, кистинцев и кабардинцев на плодородные земли Моздокского урочища и Кизлярского края Сенатом рассматривалось с двойной пользой: «как для лучшего оных безверных народов к христианству приведению, так и ради скорейшего увиливания Кизлярского края против тамошних варварских народов». В докладе Сената императрице Екатерине II особо оговаривалось, что на этих же землях могут селиться представители казачьего сословия, выходцы из Грузии и Армении, которым можно «давать волю в строении церквей для отправления службы Божией каждому по своему закону». Отношение же к представителям мусульманского вероисповедания было категорично однозначным: «а магометан не селить».

После окончательного присоединения Кабарды к России проповедь православной церкви стала вестись более активно. Если с 1745 по 1769 годы было крещено 2142 осетина, то с 1771 по 1792 годы - уже 6057 человек. По данным Иоанна Болгарского, на 1771 год в Осетии были крещены 2909 человек.

Таким образом, если за первые 24 года православной миссии (1745-1769) в год крестились примерно человек 90, а с 1771 по 1792 годы - всего 288 человек. Число принявших крещение в те годы было увеличено более чем в три раза. Данные Иоанна Болгарского за два года (1769-1771) о крещении 767 осетин (до 383 крещений в год) несколько выбиваются из общей динамики, и мы можем высказать предположение, что они были по каким-то причинам завышены. Но далее, согласно данным Иоанна Болгарского о крещении 2909 человек от начала православной миссии среди осетин по 1771 год, общий процент крещенных был невелик. Положительное влияние на осетин для принятия православия оказывали участившиеся случаи крещения осетинских старшин.[14]

Именно поэтому Екатерина II в 1792 году направила инструкцию генералу Гудовичу, стоявшему во главе военной царской администрации на Северном Кавказе. В которой говорилось - принятие православия осетинами, с политической точки зрения для Правительства России считается очень выгодным. В связи с чем обязуем охранять их от притеснений всех и наказывать посигающих на них как врагов государства. При этом деятельность Осетинской духовной комиссии не очень высоко ценилось, из-за слабой христианизации осетин, проходившей не на должном уровне.[15]

Впоследствии было принято решение основать в Моздоке викарную епархию во главе с грузинским епископом Гаием, с подчинением всего регионального духовенства. Параллельно в Моздоке и близлежащих местах открылись ярмарки, где горцы могли бы покупать товары по невысоким ценам и знакомиться с русским православным бытом. По данным 1771 года, в Моздоке крестили 222 поселенца, из которых была образована казачья осетинская сотня.



1 Емельянова Н.М. Мусульмане Осетии: на перекрестке цивилизаций. М.: ГИК, 2003.

2 Кудрявцев А. А. Православие в истории и культуре Северного Кавказа // Материалы VI Международных Свято-Игнатиевских чтений. Дербент в истории раннего христианства Кавказской Албании. 14 мая 2014. Ставрополь: Издательский центр СтПДС, 2014. С. 38-40.

3 Остапенко Р. А. Православная миссия среди адыгов Северо-Западного Кавказа (1864-1917 гг.). Краснодар, 2012. С.46-53

4 Гутнов Ф.Х. Века и люди: из истории осетинских сел и фамилий. Владикавказ: Ир. 2001. С.63.

5 Бзаров Р. С., Блиев М. М. История Осетии с древнейших времен до конца XIX в. М.: Вентана-Граф, 2005. С. 107.

6 История Грузинской иерархии с присовокуплением обращения в христианство осетин и других горских народов по 1-е января 1825 г. М., 1853. С. 64-65.

7 Дзарасов А. А. Динамика этнического и конфессионального состава населения Северного Кавказа // Материалы II Региональной научно-практической конференции «Диалог религиозных культур как фактор безопасности и стабильности. Владикавказ, 2012. С. 134.

8 История Кабардино-Балкарии в трудах Г. А. Кокиева. Нальчик: Эль-Фа, 2005. С. 90-91.

9 Скитский Б. В. Очерки по истории осетинского народа с древнейших времен до 1867 г. // Известия Северо-Осетинского научно-исследовательского института. Дзауджикау, 1947. Т. XI. С. 180-191.

10 Дзидзоев В. Д. Национальная политика: уроки опыта. Владикавказ, 2002. С. 14.

11 Гедеон, митрополит Ставропольский и Бакинский. История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России. М.-Пятигорск, 1992. - (Электронная версия). С. 80.

12 Гедеон, митрополит Ставропольский и Бакинский. История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России. М.-Пятигорск, 1992. С. 86

13 ЦГАДА. Ф. Госархив. Разряд 23. Д. 9. Ч. III. Л. 21-22.

14 ЦГАДА. Ф. Госархив. Разряд 23. Д. 9. Ч. 111. Л. 21-22.

15 Гедеон, митрополит Ставропольский и Бакинский. История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России. М.-Пятигорск 1992. С. 89.



Агаев Р. Б. К вопросу об истории развития христианства в Северной Осетии // Проблемы всеобщей истории и политологии: Сборник научных трудов: Проблемы всеобщей истории и политологии: Сборник научных трудов: Выпуск № 7 / Под ред. докт.полит.наук, проф. Б.Г. Койбаева; Сев.- Осет. гос. ун-т им. К.Л. Хетагурова. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2015. C. 37 — 49.

Вернуться назад