В ноябре 1708 г. в нижнем городе Таллинна было 9801 чел. гражданского населения, в том числе 5122 - во внутреннем городе и 4679 - за его пределами. После завершения военных действий осенью 1710 г, численность городского населения Эстонии едва достигала 5000 чел. По спискам, составленным в конце того же года, в Таллинне (не считая предместья Тынисмяэ и Вышгорода) от эпидемии чумы умерло 5687 чел. В то время в Таллинне проживало 1962 чел., в том числе 987 чел. простолюдинов.

Чума 1710 г. катастрофически уменьшила численность населения города по сравнению с 1708 г. В 1710 г. в Таллинне проживало втрое меньше людей (38,3% численности населения 1708 г.). Между тем, современники полагали, что лишь во второй половине 1710 г. от эпидемии умерло всего 1500 чел. (включая военнослужащих и жителей предместий). По данным С. Хартмана, во внутреннем городе от чумы погибло 5687 чел. и в предместьях 4256 чел., а также ок. 3500 военнослужащих. Поскольку известная часть населения, очевидно, убежала, а современники могли причислить ее к жертвам эпидемии, эти данные следует считать преувеличенными.

В 1754 г. городское население насчитывало уже на 273 % больше, чем до чумы. Таким образом, численность населения была восстановлена примерно за 40 лет. Однако, если рассматривать в более широком территориальном масштабе, на восстановление населения ушло больше времени. Вместе с населением предместий в Таллинне снова стало 10650 чел. (без армии) только в 1782 г. Потребовалось почти 70 лет, прежде чем был восполнен ущерб, причиненный чумой 1710 г.

Более быстрые темпы восстановления численности населения в основной части города и относительно медленные - на окраинах и в предместьях дают основание предположить интенсивную внутригородскую концентрацию населения в послечумные годы.

В общих чертах тип смертности населения Таллинна сходен с типами смертности в странах Северной Европы. Среди таллиннского населения четко наблюдались значительные различия в смертности в зависимости от социального и этнического состава приходов. Показатели в немецком приходе Нигулисте были ниже чем в приходе Св. Духа, промежуточную позицию по уровню смертности занимали шведский приход Св. Михеля и этнически смешанный приход Олевисте.

До 1756 г. включительно в приходе Св. Духа наблюдался рост числа похорон, особенно в более молодой группе, что, видимо, объясняется относительно большим притоком населения в город. Дальше наступила относительная стабильность; в разрезе всего столетия это как бы переходный период. Затем удельный вес смертей более молодых людей начал снова возрастать. Общая численность похорон в последние два десятилетия XVIII в. также росла.

Анализ показывает, что значительная часть умерших в возрасте до 1 года составляли младенцы до 1 мес. В возрасте 0-1 год мы также видим относительную стабильность смертности. В целом следует отметить, что смертность прихожан распределялась по месяцам неравномерно. Распределение вероятной частоты смертности в возрасте до 30 лет в разрезе года была более константной. Пик смертности 20-30-летних, особенно мужчин, наблюдался в июне (утонувшие, убитые, несчастные случаи во время Иванова дня). Далее, начиная с 40-летних, мы замечаем волнообразность тенденций смертных случаев. При этом она достигла наивысшего уровня весной (апрель, май) и наиболее низкого - в летние месяцы (от июня до сентября), в конце текущего и в начале следующего года наблюдался снова подъем. В группе «данные неизвестны» проявляется та же тенденция, следовательно, здесь большинство составляют взрослые. Среди детей смертность чаще повышалась летом. Весной и зимой умирали, в основном, от инфекционных респираторных заболеваний, в летние месяцы — от болезней желудочно-кишечного тракта.

Основными явлениями, характеризующими смертность в Таллинне в XVIII в., были следующие: 1) относительная стабильность смертности в трудовых возрастах; 2) большой удельный вес смертности детей и молодежи и рост ее в середине века. Более половины всех умерших были моложе 20 лет. Заслуживает внимания относительно низкий уровень смертности детей в 1736-1740 гг., следующий за ним рост до максимума в 1761-1770 гг. и спад до 1780-х гг., за которым следовал новый подъем.

На основе имеющихся материалов практически невозможно интерпретировать все причины, вызывавшие подъемы и спады смертности различных возрастных групп. Но знание структуры и причин смертности, а также ее сезонности помогает лучше понять демографическую и социальную структуры общества того времени, особенности воспроизводства населения.