Появившаяся в последние месяцы очередная порция слухов о якобы скором урегулировании конфликта вокруг Нагорного Карабаха, как и раньше, оказалась лишь выдачей желаемого за действительное. Позиции сторон конфликта не сблизились ни на шаг, и решимость в их отстаивании осталась прежней. Армяне и азербайджанцы едины только в одном: в обозримом будущем ситуация едва ли сдвинется с мертвой точки.

Сдачи не будет

«Статус Нагорно-Карабахской Республики определен нашим народом – это независимое, демократическое, суверенное, социальное государство, – говорит бывший кандидат в президенты НКР, много лет проработавший в МИДе непризнанной республики, Масис Маилян. – Народ уже как минимум девять раз – в ходе двух референдумов, четырех парламентских и трех президентских выборов – подтверждал независимость НКР». Поэтому, убежден он, переговоры могут идти не о статусе республики, а лишь о его признании. «Не думаю, что руководство Армении готовится сдать Карабах, – дипломатично комментирует он «вбросы» о якобы возможных уступках Еревана в вопросе освобождения семи азербайджанских районов (т.н. «буферная зона» вокруг НКР) и введении в регион международного миротворческого контингента. – Есть ведь фактор Карабаха – даже если какие-то решения и примут, в процессе их реализации возникнут проблемы».
В беседе с корреспондентом «Росбалта» политик сформулировал то, о чем, вопреки надеждам Баку, говорят все жители НКР: возвращение Карабаха в состав Азербайджана не рассматривается ни при каких обстоятельствах. В республике могут обуждать достоинства и недостатки того или иного политического деятеля, но по вопросу о территориях и статусе наличествует полное согласие. Подавляющее большинство жителей НКР считает неприемлемым как возвращение под азербайджанскую юрисдикцию семи районов «буферной зоны», так и азербайджанских беженцев. «Мы не можем отдать Агдам, откуда азербайджанцы прямой наводкой били по Степанакерту», – рассуждает Сусанна, не оставлявшая город даже в самые тяжелые дни блокады и бомбардировок. Невозможно, считает она, и возвращение их в Шушу, расположенную на горе прямо над столицей НКР. «Освобожденные районы обеспечивают безопасность Карабаха, – говорят местные военные. – Отдать их Азербайджану – фактически ликвидировать республику». «Геостратегическая ситуация, в которой находится Нагорный Карабах, очень выгодна, – констатирует координатор Нагорно-Карабахского комитета «Хельсинской инициативы-92» Карен Оганджанян. – Мы контролируем все высоты».
Ереванский политолог Левон Мелик-Шахназарян полагает, что все разговоры о «прорывах» и «окнах возможностей» в процессе карабахского урегулирования объясняются конъюнктурными соображениями. «Каждый раз перед выборами любого уровня возникают разговоры о сдаче Карабаха, – вспоминает он. – Это нечистоплотная политическая игра. Ни один армянский руководитель ни в НКР, ни в Армении не в силах, не уполномочен решать вопрос армянских территорий. Вспомним о судьбе Левона Тер-Петросяна (экс-президент Армении – прим.). Ни один здравомыслящий человек на это не пойдет».
В проблеме «буферной зоны» в Армении видят исторический аспект. «На территории семи освобожденных районов до 1918 года жили армяне, – говорит Мелик-Шахназарян. – Отказавшись от них, мы сами, насовсем, закрываем себе возможность добиваться возвращения остальных наших земель, в том числе Ани, Вана, Карса и других». Рассчитывают в Ереване и на соседей. «В конце концов, Иран не разрешит «сдать» Нагорный Карабах, – уверен политолог. – Он наконец-то разорвал связь Азербайджана с Турцией, восстановление которой для Тегерана невыгодно, для нас – смертельно опасно». Урегулирование конфликта по сценарию «сдачи» Карабаха принципиально невозможно, убежден Мелик-Шахназарян: «Предательство исключено исходя из менталитета нашего народа».

Если завтра война...

Нагорный Карабах – самое военизированное среди четырех непризнанных государств постсоветского пространства. В республике – военный порядок, жесткая вертикаль власти в сочетании с демократическими правами и свободами. Зарегистрировавшись в МИДе, не только журналисты, но и любые иностранные граждане получают свободу передвижения по всей территории НКР, за исключением приграничных с Азербайджаном территорий, где стоят войска. Ощущение осажденной крепости дисциплинирует граждан, тем более что военные расходы Азербайджана растут опережающими темпами: в прошлом году на эти цели было выделено $700 млн., в текущем – уже $1100 млн. «Угроза силового решения конфликта есть, – признает Масис Маилян. – Я сторонник серьезного отношения к росту военного бюджета Азербайджана. Мы должны быть готовы к отражению военной агрессии. Нужно все время готовить армию и другие службы к отпору агрессорам».
Однако, убежден политик, вопрос возобновления войны в Карабахе находится не в компетенции Баку. «У нас серьезные союзники в лице крупных компаний, вложивших средства в нефтяную отрасль Азербайджана, вместе с которыми мы заинтересованы в мире и стабильности в регионе, – поясняет бывший кандидат в президенты НКР. – Работая в МИДе, я предупреждал, что они будут нести ответственность за обострение ситуации, поэтому им следует смотреть, чтобы азербайджанские нефтеприбыли тратились в мирных целях. И у зарубежных компаний есть понимание этой проблемы».
В Баку должны отдавать себе отчет, что силовое решение не имеет будущего, считает Масис Маилян. «Война приведет к непредсказуемым катастрофическим последствиям для всего региона, – прогнозирует он. – Никто не возьмет на себя такую ответственность. Сейчас все держится на балансе сил – гарантом нашей безопасности являются вооруженные силы не только НКР, но и Армении». «Военным путем разрешить ситуацию невозможно, – солидарен с ним и Карен Оганджанян. – В случае начала боевых действий мы уничтожим всю азербайджанскую инвестиционную инфраструктуру, прежде всего, созданную западными государствами, которые формируют агрессивную политику Азербайджана и должны отвечать за свои действия».
«Ни Европе, ни США война в нашем регионе не нужна, – разделяет общее мнение Левон Мелик-Шахназарян. – Если Азербайджан начнет боевые действия, то и нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, и газопровод Баку-Тбилиси-Эрзерум превратятся в погребальные костры. Они проходят по прекрасно известным нам территориям. У нас большой опыт ведения партизанской войны. А если мы пойдем вперед – куда потечет эта нефть?». Запад заинтересован в стабильности в регионе, убежден политолог. Вложения в «трубы» пока еще не окупились.
«К 2025 году, когда БТД перейдет в собственность Азербайджана, а запасы каспийской нефти, по прогнозам, практически иссякнут, у Баку будет много металлолома и гораздо меньше союзников, – прогнозирует Мелик-Шахназарян. – К тому времени действительно возможны радикальные меры по решению карабахской проблемы». Но любая война в регионе немедленно выйдет за пределы локальной, и, считает политолог, «в этой ситуации я не уверен, что сохранится само государство Азербайджан».

Азербайджан не готов воевать

«Азербайджан, несмотря на астрономические суммы, вкладываемые в армию, не готов воевать ни в каком плане – ни в моральном, ни в боевом, ни в техническом», – убежден Левон Мелик-Шахназарян. Судя по всем азербайджанским соцопросам, карабахская тема находится лишь на четвертом-пятом месте по уровню значимости, пропуская вперед социальные проблемы. Война «не греет» народ и правительство Азербайджана, иронизирует политолог. «Баку оказался в ловушке лжедемократии, – считает он. – В азербайджанском обществе широко обсуждаются темы вроде «Кому нужен этот Карабах?». За него не хотят воевать ни его бывшие жители, ни тем более другие слои населения, в особенности этнические меньшинства».
Даже в разгар карабахского конфликта воевало менее 1% населения Азербайджана, напоминает Мелик-Шахназарян. «Массовое дезертирство, бегство представителей национальных меньшинств, нехватка живой силы заставили Баку привлечь на карабахский фронт большое количество наемников из Афганистана, Турции, Чечни, – говорит собеседник «Росбалта». – Против нас воевали и Шамиль Басаев, и эмир Хаттаб. Карабах воевал против международного исламского терроризма. К сожалению, тогда мало кто это понял... Не думаю, что сейчас в Азербайджане увеличилось количество желающих взять в руки оружие». Воинственные заявления азербайджанского руководства, военные приготовления больше пугают самих азербайджанцев, которые живут в постоянном ожидании начала войны, заметил армянский политолог.
Ситуацию хорошо иллюстрирует положение с призывом. В азербайджанскую армию призывают военнообязанных с 18 до 35 лет, причем, по словам Мелик-Шахназаряна, «берут даже недомерков до 148 сантиметров и дистрофиков до 45 килограммов». Нежелание многих молодых азербайджанцев идти в армию связано с дедовщиной, вызванной, в том числе, этническими противоречиями. Уровень смертности в Азербайджанской армии очень высок, и многие просто боятся идти служить. «В Армении проблема дедовщины стояла лет 7-8 назад, – говорит Мелик-Шахназарян. – Сейчас же в этом плане стоит вопрос не о том, как «откосить» от армии, а как «пристроить» сына служить поближе к дому».
Что касается техники и вооружений, то этот фактор – весомый, но не основной. «Не знаю, сколько и чего должен закупить Баку, чтобы получить преимущество над карабахскими армянами, – недоумевает политолог. – В начале войны оно было очевидным – итог известен. В Азербайджане есть проблемы с освоением импортной техники. Да, у нас никогда не будет столько самолетов, сколько у Баку, зато у нас хорошие средства ПВО, а бомбить позиции в горах – достаточно непростое занятие». Левона Мелик-Шахназаряна удивляет только одно – кроме Украины, Польши и Грузии оружие Азербайджану продает еще и Белоруссия: «Я все могу понять, кроме этого». «Одно могу сказать уверенно, – резюмирует он. – Боеспособность армии как НКР, так и Армении неизмеримо выше, чем у азербайджанцев».

«Карабах не будет государством»

В Баку, естественно, рассматривают ситуацию под иным углом. «Во время войны я был комбатом, я везде там воевал, – рассказывает, склоняясь над картой Нагорного Карабаха, депутат азербайджанского парламента, просивший не указывать своего имени в печати («я занимаюсь политикой»). – После землетрясения 1988 года у них было больше оружия, чем у нас. Вместо гуманитарной помощи армянам присылали оружие из разных государств, прежде всего из России». Делалось это не для того, чтобы Армения расширила свою территорию, считает бывший комбат: «Это было необходимо, чтобы организовать распад СССР, а потом на местном уровне начались несколько этнических конфликтов». Впрочем, конфликт в Нагорном Карабахе и других «горячих точках» стал лишь толчком к развалу великой державы – причиной были негативные экономические и социальные явления, добавляет азербайджанский депутат.
«Нагорный Карабах никогда не будет свободным и суверенным государством, – продолжает он, не в силах отвести взгляда от карты («они все переименовали!»). – За ночь – говорю это и как военный, и как политик – я могу освободить Физулинский район. Мы освободим его за 3-4 часа, даже если там будут стоять все армянские войска. Я знаю психологию военных – они не воюют за то, что им не принадлежит, и те, кто сейчас стоит там, знают, что это не их земля. Они будут воевать за Степанакерт, Гадрут, Мартуни, потому что там живут армяне, но не за Физули, Кельбаджар и Агдам».
Но если это действительно так, отчего азербайджанское руководство не предпринимает попытки силой восстановить контроль над Карабахом или хотя бы над районами «буферной зоны»? «Наше правительство очень боится давления Запада и России, неизбежного в случае начала войны, – объясняет депутат, и его аргументы сходны с приведенными в Ереване и Степанакерте. – Поэтому статус-кво хотят сохранить и армянские, и азербайджанские власти». Однако если война все же начнется, «это не будет новая оккупация азербайджанских земель – она пройдет на армянской территории», констатирует бывший комбат.
«Все, кто искал решение своих проблем жестким путем, как армяне в Нагорном Карабахе, всегда проигрывали, – добавляет лидер партии «Умид» («Надежда») Игбал Агазаде, также воевавший в Карабахе. – С любой точки зрения – возьмем финансовые или людские ресурсы – Азербайджан сильнее, чем НК и Армения вместе взятые». Он не допускает даже мысли о том, что нынешнее положение дел заморозится, и Карабах сохранит свой нынешний статус.
В конфликте вокруг Нагорного Карабаха Азербайджан – проигравшая сторона. Очевидно, что для очень многих в Баку это слишком болезненная тема. Говоря о ней, люди нередко теряют и объективность, и здравый смысл. С другой стороны, дальше слов дело не идет, да и слова порой звучат почти так, как их произносят армянские эксперты. «С юридической точки зрения, карабахцы – сепаратисты, – считают в населенной преимущественно талышами Ленкорани. – Но если смотреть «на самом деле» – чего бы они добились, оставшись, как мы, в составе Азербайджана? Победителей не судят. Армяне взяли свою шкуру и ушли, не став такими мазохистами, как мы». Талышский собеседник «Росбалта» в целом оправдывает такое поведение: «Согласно официальному подходу, коренными жителями Азербайджана является только тюркское население, а все остальные народы – пришлые, что нарушает их права».
Как полагают в Ленкорани, у карабахской проблемы есть цивилизованный, переговорный выход, однако такое решение не выгодно властям Азербайджана. «Никто в Азербайджане не согласится с потерей территорий, но и лишить карабахцев их прав тоже невозможно, – рассуждают представители талышской интеллигенции. – Это подталкивает Азербайджан к федерализму. Права нужно дать и талышам, и лезгинам. Между нами и карабахцами есть существенная разница – талыши, такие же мусульмане, как и азербайджанцы, не позволили себе поступить так же, как армяне – и правильно сделали». Федерализация же создаст в стране новые центры силы, что приведет, как надеются в Ленкорани, к появлению сильных национальных элит и формированию правительства из представителей всех регионов страны. Однако пока об этом остается только мечтать.

В Армении, Карабахе и Азербайджане сходятся в том, что в обозримом будущем войны в регионе не будет. Сохранение статус-кво – наиболее рациональный подход к современной ситуации вокруг Нагорного Карабаха. Но те, кто развязывают конфликты, не всегда руководствуются рациональными мотивами.

Яна Амелина. Степанакерт – Ереван – Баку – Москва
ИА "Росбалт", 31 августа 2007 г.