Бывший министр обороны Ираклий Окруашвили, вопреки сомнениям многих политиков и экспертов, как и вопреки его собственным предположениям и расчетам, арестован. Произошло это в рекордно короткие сроки после возвращения Окруашвили в Грузию из Украины, где он, «по рекомендации» президента, провел немногим менее года, и всего лишь на третий день после презентации созданной им оппозиционной партии. Однако и этих трех дней ему вполне хватило, чтобы повлиять на пробуждение и возмущение общественного сознания в той степени, в какой не удавалось всему оппозиционному политическому спектру за все последние годы.
Окруашвили устроил долгожданную презентацию своей партии 25 сентября, когда президент Грузии Михаил Саакашвили находился в США и готовился к выступлению на Генеральной Ассамблее ООН.
В кармане у президента лежал доклад с требованием заменить российские миротворческие силы в обеих зонах конфликтов (Абхазия и Южная Осетия) на так называемые нейтральные формирования. Скандальные заявления Окруашвили прозвучали за сутки до появления Саакашвили на трибуне ООН, и, соответственно, до Нью-Йорка к тому времени успели дойти волны сообщений о разоблачительных реляциях экс-министра. Тем самым Окруашвили внес лепту в ослабление моральных и политических позиций грузинского лидера на международной арене, а внутри страны инициировал события, последствия которых непредсказуемы.
В ходе презентации, формулируя программу новой партии «За единую Грузию», смысл создания которой Окруашвили с самого начала видел в восстановлении территориальной целостности страны, и вряд ли только мирными методами, новый лидер очень понятно объяснил: серьезнейшие расхождения в подходах к этой проблеме с Михаилом Саакашвили у него возникли после весны 2006 года, когда президент не решился начать военную кампанию по взятию Цхинвали. «Каждый боец армии был готов получить приказ и выполнить его, тем более что специальные армейские и другие формирования были подготовлены очень успешно в военном и психологическом отношении. Но нерешительность Саакашвили, его боязнь потерять власть сорвали тщательно запланированную операцию, способную без больших потерь вернуть в состав Грузии одну из территорий», - заявил Окруашвили. Министр, таким образом, рвался в бой, пытаясь воспользоваться благоприятным моментом, а президент-главнокомандующий его сдерживал. «Эта возможность упущена окончательно, так как Цхинвали сейчас надежно защищен», - сожалеет бывший глава оборонного ведомства.
На той же презентации Окруашвили бросил в адрес президента и его окружения ряд серьезных обвинений, которые затем, более конкретно, приводя примеры и факты, сформулировал на телеканале «Имеди», открытом для любых смелых высказываний и критики в адрес властей. Все, что сказал Окруашвили на презентации и в вечернем телеэфире, произвело настолько сильное впечатление, что на следующий день в двери его офиса стали стучаться сотни людей с заявлениями о приеме в новую партию. Еще через день правительство, озабоченное этим обстоятельством, направило туда же своих сотрудников из силовых структур.
За первой оценкой общего характера, в которой Окруашвили использовал термин «фашистские тенденции» («преследование и притеснение людей, ежедневные грабежи, рэкет, лишение имущества, террор в отношении бизнесменов и особенно убийства, ставшие обычным делом для властей»), он заявил, что борьба с коррупцией носит явно избирательный и показной характер. Тюрьмы переполнены виновными в преступлениях, совершенных из-за безработицы и недоедания, тогда как многие чиновники, пришедшие во власть с революционными лозунгами «с калошей на одной ноге», сегодня располагают многомиллионным состоянием, нажитым с помощью коррупции, чему Саакашвили не только не препятствует, но и сам потворствует ей. Называя тех, кто обогатился неправедными путями, Окруашвили произнес прежде всего имена министра внутренних дел Вано Мерабишвили и парламентского лидера фракции большинства Гиги Бокерия (сына известной шахматистки Наны Александрия). Борьба с коррупцией в действительности - это иллюзия. Наказывая неимущих, жестокая машина власти действует с вопиющей несправедливостью, подавляя сопротивление жертв удручающей социальной политики правительства. При этом капитал семьи самого Саакашвили, как утверждает Окруашвили, насчитывает уже «несколько миллиардов». Коррупция стала допустимой только для людей определенной категории из политического и семейного окружения президента. Три года назад, излагает Окруашвили улики, он, находясь на должности министра внутренних дел, задержал на факте вымогательства 200 тысяч долларов дядю президента (родного брата матери) Темура Аласания. Зная, кем приходится вымогатель революционному лидеру и главе государства, Окруашвили, тем не менее, провел бесшумную операцию в одном из городских баров, где шантажируемый бизнесмен передавал дяде Саакашвили деньги из рук в руки. Когда Окруашвили сообщил об этом главе государства - в надежде на верность Саакашвили революционному курсу, согласно которому верховенство закона есть главное условие успеха в борьбе с коррупцией, - президент попросил выпустить Аласания и закрыть дело.
Еще более шокирующий эффект произвели признания экс-министра и лидера движения «За единую Грузию» о поручении президента в июле 2005 года ликвидировать физически руководителя Федерации крупных налогоплательщиков и предпринимателей миллиардера Бадри Патаркацишвили. Окруашвили нашел способ сообщить о задании президента американской стороне, но ее реакция запоздала, и спустя примерно месяц президент напомнил о своем поручении. Подсказал даже, как это сделать: взорвать автомобиль. Тогда Окруашвили, по его словам, вынужден был отправиться под каким-то предлогом в Турцию и там встретился с влиятельным человеком, который помог ему добиться своевременного вмешательства американцев. После этого Саакашвили оставил министра в покое, испытав разочарование и потеряв к нему доверие. Именно в тот момент в их отношениях и появилась трещина. Были, как свидетельствует Ираклий Окруашвили, и другие аналогичные поручения, от которых он наотрез отказывался: «Я пришел во власть не для того, чтобы умывать руки в чьей-то крови».
На вопрос о трагической истории с гибелью премьер-министра Зураба Жвания, Окруашвили с абсолютной уверенностью ответил: «Я не знаю, кто убил Жвания. Но я точно знаю, что в ту квартиру, где он якобы отравился угарным газом, его труп привезли. Квартиру подготовили заранее для инсценировки отравления».
Кстати, заглянув в февральский номер «СК» за 2005 год, автор обнаружил в статье, опубликованной после похорон премьера, такие строки: «Ведутся кулуарные разговоры, что на этот пост главным образом претендует Ираклий Окруашвили, нынешний министр обороны». Однако Саакашвили предпочел тогда Зураба Ногаидели, податливого, управляемого и безвольного хозяйственника.
Избиение бизнесмена и депутата Валерия Гелашвили тоже было совершено волею президента, утверждает бунтарь. Гелашвили был не просто избит, а изувечен, и едва выжил после длительного лечения в Вильнюсе. Поручение Саакашвили давал министру внутренних дел Вано Мерабишвили в присутствии Окруашвили. Акт расправы был связан с требованием Гелашвили вернуть ему в оговоренные сроки 2,5 млн. долларов - сумму, которую он по официальному договору дал взаймы государству на строительство новой резиденции президента.
В своих «телевизионных показаниях» новый политический лидер рассказал и о негативном отношении президента к православному духовенству, как и о его распоряжении после «революции роз» собирать компромат на некоторых служителей церкви.
Основные решения по кардинальным вопросам внутренней и внешней политической стратегии, как подтвердилось, Саакашвили принимает, советуясь прежде всего с лидером парламентского большинства Гигой Бокерия - главным идеологом партии «Единое нацдвижение». Строившаяся церковь в Аджарии, сообщил Окруашвили, была разрушена по совету и указанию Бокерия. Все происходящее в Грузии, хорошее и плохое, зависит от решения этих двух персон.
Окруашвили, резюмируя, заявил, что «так жить уже невозможно», и обещал приложить все усилия для смещения правящего режима мирными политическими методами: «От этого тирана необходимо избавиться!».
В отсутствии Саакашвили представители власти ограничились предупредительными комментариями. Свидетельства Окруашвили они назвали абсурдом, истерикой и бредом озлобленного и деградировавшего политика. На следующий день в офисе новой партии появились две сотни полицейских и спецназовцев. Офицеры МВД, переминаясь с ноги на ногу и как бы извиняясь, заявили бывшему начальнику, что выполняют задание государства. Реакция оппозиционных партий и других общественных активистов последовала мгновенно. По призыву лидеров оппозиции на проспекте Руставели, перед зданием парламента, на митинг - по сути, спонтанный - собралось около 30 тысяч человек. Был создан координационный совет оппозиционных партий, настроенных крайне решительно и готовых к необратимым политическим событиям.
Все это, откровенно говоря, очень напоминает повторение пройденного. Первого президента, Гамсахурдиа, убрали с помощью вооруженного переворота. Второго, Шеварднадзе, - после массовых протестных выступлений. Назрела очередная революционная ситуация. Власти устами 35-летнего Бокерия предупредили, что если кому-то придет в голову устраивать провокации, реакция будет самой жесткой, хоть и в пределах закона. Оппозиция настроена не менее решительно.
Михаил Саакашвили, отвечая по возвращении из Нью-Йорка Ираклию Окруашвили и общественности, отверг обвинения в клановости и коррумпированности своей семьи и приближенных к себе чиновников: «И это обо мне, о человеке, который ради борьбы с несправедливостью и коррупцией и начал революционную борьбу?!». Часть оппозиционных лидеров вылетела в Вашингтон, чтобы рассказать там о происходящем в Грузии и убедить в наличии альтернативных нынешнему правительству сил.
Оппозиция обращает внимание на то обстоятельство, что Саакашвили, пытаясь пристыдить «соратника, ставшего изменником», не дает прямых ответов на главные вопросы, связанные со Жвания, Патаркацишвили, Гелашвили, дядей-бизнесменом и тотальным преследованием тех, кто выступает против стиля руководства правящей партии. Общественное мнение в отношении Окруашвили явно склоняется к тому, что он - политический заключенный. Это подтверждается и интерактивными опросами. То обстоятельство, что прокуратура предъявила ему обвинение по четырем статьям Уголовного кодекса (вымогательство крупных средств, отмывание денег, злоупотребление должностным положением, служебная халатность), на позицию идейно-политических сторонников Окруашвили никак не влияет. Более того, они убеждены, что «власть - это настоящая преступная организация». Задается резонный вопрос: если даже Окруашвили занимался махинациями и действительно заслуживает наказания, разве это избавляет власти от необходимости ответить на вопросы о том, как погиб Жвания? Кстати говоря, Бадри Патаркацишвили уже заявил на страницах газеты «Коммерсантъ», что семья Зураба Жвания имеет право на независимое расследование. И, скорее всего, готов оказать этому финансовое содействие.
Оппозиция убеждена, что президентский институт следует упразднить, поскольку он не оправдал себя в Грузии, и перейти на парламентскую форму правления, когда фактическим руководителем является премьер-министр.
Что в итоге? Нынешний скандал - очередное свидетельство нового кризиса, порожденного многолетним неумением решать серьезные проблемы, требующих сплочения и высокой политической дисциплины. К власти всякий раз стремятся новые люди, но уверенности, что они успешно справятся с делом, нет ни у кого.