Главная > Кабардино-Балкария > Терроризм расползается
Терроризм расползается26 декабря 2007. Разместил: Gabaraty |
|
Чечня отдыхает от взрывов. За 11 месяцев 2007 г. здесь совершен только один террористический акт (за аналогичный период прошлого года - 8). Однако поражение сепаратистов в Чечне, распыление салафитского движения в других республиках Северного Кавказа трансформировало «сопротивление» частично в «партизанщину», частично в мобильные, слабо связанные между собой террористические группировки, построенные по сетевому принципу. Тенденция растекания терроризма в регионе, которое ранее прогнозировали лишь эксперты, стала реальностью. В Дагестане с начала 2007 г. (данные на конец ноября) совершено 54 посягательства на жизнь и здоровье сотрудников правоохранительных органов, при этом погибли 35 и ранены 80 военнослужащих. За тот же период времени в Ингушетии уничтожены 11 и задержаны 12 членов незаконных вооруженных формирований; в Дагестане при задержании уничтожен глава так называемого «дагестанского фронта» Р. Халилов, знаковая фигура в региональном банддвижении. В Кабардино-Балкарии в розыске находятся 40 лиц, причастных к незаконным вооруженным формированиям (НВФ), с начала 2007 г. проведено 7 крупномасштабных операций на территории Баксанского, Черекского, Эльбрусского и Зольского районов республики, уничтожены три активных участника НВФ. В Карачаево-Черкесии арестованы 20 активистов религиозно-экстремистского сообщества, возглавлявшегося «амиром Карачаево-Черкесии» Р. Ионовым, уничтоженным 5 сентября 2007 г. на российско-грузинском участке государственной границы. Современные чеченские войны, особенно вторая, привнесли в северокавказский регион самые последние идеологические наработки исламских экстремистов, стали кузницей наиболее идеологически подготовленных и непримиримо настроенных по отношению к России исламских радикалов. Сепаратистски ориентированные носители исламистской идеологии продолжают привлекать в свои ряды молодых людей не только в Чечне, но и в соседних республиках Северного Кавказа. Наиболее характерной формой самоорганизации радикалов на Северном Кавказе стали так называемые «джамааты», которые выстроены в целом по этническому принципу и действуют в основном в рамках «своих» республик. Поскольку в результате естественной убыли боевиков старшего поколения они пополняются молодыми людьми, их нередко называют «молодежными джамаатами». Организационно эти структуры копируются с ближневосточных образцов: жесткое единоначалие, сплоченность рядов, широко развитая внутренняя благотворительность и взаимопомощь (как, например, у палестинского «Движения исламского сопротивления» - ХАМАС). Анализ материалов, отображающих деятельность «молодежных джамаатов», позволяет сделать определенные выводы. Эти сетевые структуры доказали свою жизнеспособность, автономность и самовосстанавливаемость. При этом неизбежной политической практикой носителей идеологии религиозно-политического экстремизма был, есть и будет терроризм. Сегодня группировки боевиков-ваххабитов объединяются на новейшей идеологической основе, разработанной в зарубежных исламистских центрах и уже дополненной собственными идеологическими наработками. Совершенствуя свою боевую тактику и стратегию, они отошли от практики фронтальных сражений, взяв на вооружение диверсионно-террористическую тактику «пчелиного роя». Они способны быстро менять места дислокации, маневрировать и, в случае необходимости, объединяться с другими аналогичными группами. Между этими структурами и их базами налажена устойчивая связь; действия, если требуется, согласовываются и координируются. Иначе говоря, деятельность неоваххабитских бандгрупп приобрела все основные черты современного исламистского террористического движения, в основе структурного строения которого лежит сетевой принцип (принцип «паучьей сети»). Причем, и это особенно важно, вчерашние «партизаны» из лесисто-гористой местности перебрались в города, привлекли в свои ячейки молодежь без криминального прошлого, в том числе из числа учащихся средней и высшей школы, аспирантов и даже молодых ученых. Важной вехой в эволюции террористического движения стало заседание в июле 2005 г. басаевско-хаттабовской «маджлис-уль-шуры», где беспрецедентные позиции занимали боевики-арабы: из 12 членов «шуры» только Басаев был чеченцем, все остальные - арабами. Тогда «шура» приняла далеко идущие решения по активизации исламистского подполья в регионе. Так, один из лидеров религиозно-политических экстремистов Кабардино-Балкарии «амир Сейфулла» (Анзор Астемиров), печально известный по событиям 13-14 октября 2005 г. в Нальчике, отмечает: «Летом 2005 года я присутствовал на военном маджлисе в Нальчике, где амиры Абу Идрис Абдуллах Басаев, Ханиф Илесс Горчханов и Абу Мухаммад Муса Мукожев решали вопрос о присоединении джамаатов Ингушетии и Кабардино-Балкарии к Кавказскому Фронту». Тогда же кабардинскому и карачаевскому «джамаатам» было поручено «разогреть» ситуацию, соответственно, в Адыгее и на Кавминводах. Вскоре, в октябре 2005 г. боевики «кабардино-балкарского джамаата» атаковали ряд объектов в столице КБР Нальчике. То, что подполье вот уже много лет выступает под лозунгами радикального исламизма, ни для кого не секрет. Крен в направлении религиозно-политического экстремизма в подполье обозначился еще в масхадовский период. Следующий «президент ЧРИ» (Чеченской республики Ичкерии) Абдул-Хаким Садулаев открыто заявил, что план Масхадова-Ахмадова («демократический», или «парижский план»), согласно которому вся Чечня становится независимым от России светским демократическим государством, себя не оправдал. Целью «джихада» на Северном Кавказе является, по его утверждению, общее для мусульманских народов региона исламское государство. Сформулировав главную идею, Садулаев создал промежуточную структуру - так называемый Кавказский фронт, - разбив его на сектора, границы которых совпадали с границами северокавказских республик. В качестве еще одного примера, характеризующего масштабы «растекания» терроризма, возьмем Кабардино-Балкарию. Если «базовой» (по партизанской терминологии) для чеченского «сопротивления» в течение многих лет выступала Ингушетия, то в последние годы эта роль, похоже, перешла к Кабардино-Балкарии. После того как примерно год назад из заключения под подписку отпустили большое количество участников нападения на Нальчик (осенью 2005 г.), пособническая база боевиков резко увеличилась. Криминогенная ситуация в республике зримо ухудшается. «Спящая красавица», как ее однажды назвал Ш. Басаев, оказалась «разбуженной». В последние месяцы республику лихорадят спорадически фиксируемые террористические акты. В связи с убийством в начале ноября 2007 г. пятерых местных егерей и четверых охотников в горно-лесистой местности в Балкарии, там был обнаружен блиндаж с большим запасом продовольствия. По данным, опубликованным в «Российской газете», Кабардино-Балкарию давно облюбовал Д. Умаров, а за месяц до указанного происшествия он якобы едва ли не открыто провел сходку подчиненных ему банд на территории республики. В свою очередь, хорошо информированный в делах боевиков корреспондент радио «Свобода» Андрей Бабицкий подтвердил представителю журнала «Коммерсантъ», что «сейчас Умаров находится не в Чечне, а в Кабардино-Балкарии. Там на базах у них (боевиков) есть и лекарства, и хорошие врачи». В любом случае сдаваться, рассчитывая на милость властей, Доку Умарову вряд ли имеет смысл. «У него руки по локоть в крови, поэтому единственное, что его спасет от высшей меры наказания, это мораторий, объявленный в России на смертную казнь», - заявил прокурор Чечни Валерий Кузнецов. Как полагают некоторые эксперты, недавние взрывы в автобусах на границе Кабардино-Балкарии и Северной Осетии, а также в Невинномысске Ставропольского края - дело рук групп Д. Умарова и другого ваххабита -А. Астемирова из Кабардино-Балкарии. У обеих банд, которые, возможно, свои акции готовят сообща, по утверждению «Российской газеты», «практически не осталось высококлассных инструкторов-диверсантов. Новобранцев приходится учить по старым видеоинструкциям Хаттаба, а это все-таки любительский тренинг». В конце ноября появилась информация, что недавно террористы получили более полутора миллионов долларов на дестабилизацию обстановки в регионе. Вместе с тем, на наш взгляд, связывать активизацию боевиков только лишь с увеличением их финансирования (внешнего и внутреннего) неверно. Такое объяснение можно часто слышать от некоторых представителей власти того или иного уровня, которые желают все свести к «долларизации» «движения сопротивления», показать его продажность, безыдейность, а потому гибельность. Однако перекрытие каналов финансирования бандгрупп, как бы оно ни было важно, не всегда решает проблему существования и разрастания террористических группировок, которые подпитываются определенными идейно-политическими доктринами, а также имеют автономную самоорганизацию и мобильные отряды, не нуждающиеся в особо стабильном и щедром финансировании. В условиях существования массовой коррупции, казнокрадства и клановости установить, пусть и путем шантажа и угроз, контроль над несколькими фирмами и коммерческими предприятиями для террористического подполья не представляется чрезмерно сложным. В свое время Шамиль Басаев утверждал, что «моджахеды» именно таким образом получали немалую финансовую поддержку даже от глав администраций ЧР. Вряд ли за прошедшие годы ситуация изменилась кардинальным образом. Террористическая угроза в России не ослабла, наоборот, она может резко усилиться. Об этом, в частности, недавно сообщил заместитель генпрокурора по Южному федеральному округу И. Сыдорук, выступая в комитете Совета Федерации по правовым и судебным вопросам. По данным полпреда Президента РФ в ЮФО Г. Рапоты, 84% преступлений террористического характера, совершенных на территории России, приходятся на юг страны. Наиболее сложными с оперативной точки зрения регионами остаются Ингушетия, Дагестан и Чеченская Республика. При наличии разветвленной сети террористических группировок в субъектах Северного Кавказа считать контртеррористическую операцию завершенной, прямо скажем, не совсем уместно. Это означает выдавать желаемое за действительность. Другое дело, что в ее реализацию надо ввести существенные коррективы, делая упор не на силовые и административные, а на политические, экономические, социальные, культурно-образовательные и другие формы и методы противодействия. Игорь ДОБАЕВ, доктор философских наук, зав. cектором геополитики Южного научного центра РАН, Ростов-на-Дону Вернуться назад |