Образование Лиги арабских государств тесно связано с генезисом современного арабского мира. При этом, несомненно, следует учитывать такие основополагающие факторы, как арабский национализм, существующий во всех арабских странах, осознание ценности единства и его приоритетного значения для стабильного и устойчивого развития, схожесть стратегических интересов в ближневосточном регионе, общность культурных ценностей.

Идея арабского единства, сыгравшая важную роль в сплочении сил арабского национально-освободительного движения в период борьбы против колониального господства, явилась важным фактором политической жизни арабских стран незадолго до окончания Второй мировой войны. В основе ее популярности лежало растущее понимание того, что при всей неоднородности арабского мира, различиях и своеобразии отдельных арабских стран достижение ими экономической самостоятельности и прогресса невозможно без укрепления межарабского сотрудничества, без согласованных действий арабских государств.

Премьер-министр Египта Наххас-паша во второй половине 1943 г. и в первой половине 1944 г. вел активные переговоры с главами независимых арабских государств в восточной части Арабского Востока. В ходе них было решено, что работа по осуществлению проектов арабского единства будет ограничена привлечением к ней независимых арабских стран. Предполагалось сотрудничество в области политики, экономики, культуры, и социальных вопросов.

Конференции арабских лидеров, проходившие в Египте, подчеркивали его значимость в арабском мире, увеличивая вероятность короля Египта Фарука на создание панарабского союза. Но учитывая тот факт, что арабские конференции были подготовлены его премьер-министром и соперником Наххас-пашой и находились под контролем англичан, подрывались шансы Фарука на удовлетворение его честолюбивых устремлений. «Наряду с этим премьер-министр действует против короля, взяв на себя руководство обсуждением создания панарабской федерации и давая возможность англичанам инспирировать и направлять это обсуждение» [1,51].

По мнению британского посла в Египте лорда Киллена, возвращение испытанного и верного принципа — «разделяй и властвуй», повысило бы безопасность Англии на Ближнем Востоке, хотя большая часть экспертов по Ближнему Востоку не была согласна с этим мнением. Р. Хэнки, сотрудник Восточного отдела Форин офис, отслуживший часть войны в Каире и Тегеране, считал, что принцип «разделяй и властвуй» может быть рискованным лозунгом для Великобритании в будущем. «Мы будем иметь реальные преимущества, содействуя сплоченности арабских стран» — заявил он в этой связи. Единство же Ближнего Востока, которому сочувствовали все арабы, по его представлениям, являлось преувеличением [2, 133]. В директивах касающихся их союза, Хэнки полагал, что существенным для Британии является попытка взять руководство при формировании арабского единства и «хитрым путем создать новый доминион». По его мнению, британский престиж и влияние на Арабском Востоке будут сохранены, если Великобритания станет субсидировать региональную организацию для защиты собственных интересов.

Иракский премьер-министр Нури Саид возражал против создания центрального правительства для арабских стран, мотивируя это внешними факторами и разницей в экономическом и культурном развитии самих арабских стран. Он ратовал лишь за сотрудничество в области торговли, промышленности, сельского хозяйства, культуры — совместное же решение политических задач не предполагалось. Такая точка зрения иракского руководства полностью перекликалась с позицией британского МИД в данном вопросе, считавшего, что «самое большее, на что можно надеяться, — это сотрудничество этих стран в культурной и экономической области, так как до сих пор остается много религиозных, политических и расовых проблем, которые необходимо разрешить до осуществления единства панарабского мира. Преимущества, которые могут получить арабские страны в результате создания панарабской федерации, не были полностью уяснены, и сами арабы не отдают себе полного отчета о целях и выгодах арабского движения» [3, 8].

Представители Ирака и Трасиордании не предполагали тесного сотрудничества, опасаясь утраты своих позиций в пользу более развитых стран региона, которые чередовали упрочнение то регионализма, то арабизма в зависимости от политической конъюнктуры. Когда речь же заходила о «Великой Сирии», они были согласны на тесный политический союз, в котором могли занять главенствующее положение.

Официальный Дамаск, в свою очередь, настаивал на создании союза с республиканской формой правления, а не монархической.

Основанные на архивных материалах современные саудовские исследования подчеркивают приоритетность идеи и практики арабского единства, понимаемого как способ создания мощного блокового объединения в границах Ближнего Востока. ЛАГ должна была стать организационной формой этого объединения. Для саудовского монарха решение этой задачи предусматривало создание предпосылок для движения к «становлению организации, которая укрепила бы солидарность арабских стран, создала бы условия, препятствующие возможным внешним попыткам нанесения удара по арабским усилиям, направленным на осуществление кооперации и интеграции между членами такой организации» [4, 63-64].

В Саудовской Аравии считали невозможным объединение арабских стран в единое государство. Исходя из этого правительство Саудовской Аравии заявило, что готово сотрудничать с арабскими странами по экономическим и культурным вопросам, предложив участие арабских стран в проектируемом сообществе на равных условиях.

Представители Ливана на переговорах заявляли, что убеждены позитивном значении общеарабского союза и указывали на общие экономические интересы с Сирией. Отмечалось также, что после ликвидации иностранного влияния Ливан будет готов к полноправному сотрудничеству.

Делегация Йемена ратовала за культурное и экономическое сотрудничество между арабскими странами, при сохранении суверенитета каждой из стран. Сотрудничество должно было базироваться на равенстве всех арабских государств в правах и взаимных интересах. В Йемене были в курсе взаимоотношений некоторых арабских государств, связанных кабальными соглашениями с западными державами, и поэтому стремились зарезервировать за собой право сохранять независимую политику.

Регионализм стал общим фактором, определившим позиции арабских делегаций. В то же время он не был просто идеей или положением, отражающим неравномерное развитие в арабском мире, например Египта, с его относительно развитой экономикой и промышленностью, и Йемена, застрявшегося в средневековье.

«Американские политики выступают против создания арабской федерации под английским руководством — сообщалось в бюллетене ТАСС № 332 от 27.11.1944 г., — в борьбе против этих планов дипломаты США используют два средства: поощрение сионистского движения в Палестине и противопоставление Саудовской Аравии арабским странам, находящимся под английским руководством [5, 17].

Противоборство при образовании Лиги арабских государств имело многосторонний характер. Борьба шла между земельными собственниками и национальной буржуазией, между колониальными державами, владевшими различными рычагами воздействия на арабский мир и арабскими народами, а также между английским и американским влиянием. Создание оси Каир — Эр-Риад в противоположность оси Багдад — Амман, отражало англо-американское соперничество в этом вопросе. Однако идея арабского единства настолько распространилась, что игнорировать проекты объединения было невозможно. Стали складываться реальные внутренние и внешние предпосылки для создания союза арабских государств. На переговорах в Каире было решено созвать осенью 1944 г. конференцию всех арабских государств, целью которой было установление какой-либо формы единства между ними.

Говоря о единстве, идеолог национализма Саты аль-Хусри подчеркивал, что раздельное существование арабских государств после приобретения ими политической независимости является неестественным. «Что может быть более странным? Мы восстали против англичан, французов, сбросив же их гнет, стали обожествлять границы, которыми они разрезали наши земли [6, 97]». Он указывал, что экономическое сотрудничество и единство арабских стран, которое необходимо в целях взаимодополнения и создания в дальнейшем сильного и независимого в политическом и экономическом отношении государства, осуществимо лишь на основе равноправия.

Подготовительная конференция по созданию арабской федерации проходила в Александрии 26 сентября — 7 октября 1944 г., в которой приняли участие представители Египта, Сирии, Ливана, Трансиордании, Ирака, Саудовской Аравии и Йемена.

На заключительном заседании Подготовительного комитета 7 октября 1944 г. его участники подписали т. н. «Александрийский протокол», в котором констатировалось необходимость создания организации арабских государств, и намечались правовые рамки будущей организации. Значительная часть протокола была посвящена вопросам сотрудничества в экономической, социальной, культурной областях. В сфере политики предусматривалась увязка внешнеполитических курсов арабских государств, входящих в Лигу, а также принцип мирного решения конфликтных ситуаций без применения силы между странами-членами ЛАГ [7, 11].

В Александрийском протоколе нашло отражение стремление арабской буржуазии к самому тесному союзу, авторы которого призывали отказаться от замкнутых интересов и в соответствии с духом развития и прогресса поступиться в пользу объединения суверенными правами отдельных государств. По окончании подготовительных мероприятий предстояло созвать конференцию по организации Арабского союза. В условиях относительного равновесия сил в арабском мире в тот период, решение о необходимости создания организации арабских государств без конкретного определения ее формы в какой-то мере удовлетворяло всех лидеров арабских стран.

Наиболее емко внешние и внутренние предпосылки становления ЛАГ были высказаны египетским исследователем А. Гомаа: «Арабская Лига была рождена арабским национализмом и общим желанием единства. Образование лиги было чисто арабской инициативой, поощряемой Великобританией, но не инспирированной ею» [8, 270- 271].

Можно считать, что Арабская лига явилась «детищем» идеи арабского национального единства и арабского национально-освободительного движения. Из области романтической идеи арабское единство перешло в плоскость практических действий.

В Лондоне до самого последнего момента сомневались в способности арабских государств выработать действенный план политического сотрудничества. Представитель британского внешнеполитического ведомства Робин Хэнки признавал, что содержавшиеся в Протоколе разработки по созданию Лиги арабских государств вызывали определенное беспокойство британского правительства по поводу того, что процесс становления Лиги арабских государств может выйти из-под их контроля [9, 25].

Несмотря на то, что в ходе дальнейших переговоров участники общеарабского совещания значительно модифицировали положения Александрийского протокола, но, тем не менее, он стал краеугольным камнем, заложенным в фундамент Лиги арабских государств [10, 158].

В соответствии с Александрийским протоколом Подготовительный комитет представил проект Пакта (или Устава) Лиги арабских стран участникам общеарабской конференции, собравшейся в Каире 22 марта 1945 г. В тот же день представители шести стран (Египет, Сирия, Ливан, Трансиордания, Ирак, Саудовская Аравия, Йемен) поставили подписи под Пактом Лиги арабских государств, (представитель Йемена подписал Пакт 5 мая 1945 г.). 10 мая Пакт Лаг вступил в силу после его ратификации государствами- основателями ЛАГ [11,7].

Но Хартия лиги, подписанная 22 марта 1945 г. во дворце Аз- За'фаран, в некоторых пунктах существенно отличалась от Александрийского протокола и носила более сдержанный и консервативный характер. Хартия аннулировала ту часть текста Александрийского протокола, которая призывала государства не проводить политики, противоречащей политике Лиги.

Премьер-министр Египта заявлял, что если концепция хартии как конституции, регламентирующей отношения арабских стран, была сформулирована арабскими правительствами, то вдохновителем этой концепции явилось общественное мнение во всем арабском мире [12, 273].

Образование. Лиги арабских государств, поставившее на новый уровень движение за арабское единство, расценивалось арабской общественностью как шаг на пути сплочения арабских стран. По замыслу Лига не должна была ограничиваться функцией политического инструмента. С ее созданием возникали благоприятные перспективы для широкого внедрения общеарабского сознания в масштабах всего арабского мира. Подобное внедрение аль-Хусри считал наиболее эффективным путем в реализации общенациональной консолидации в рамках объединенного государства [6, 114].

Отступление хартии Лиги от принципов Александрийского протокола было обусловлено изменениями в соотношении борющихся сил. В Египте королем Фаруком было отстранено вафдистское правительство Наххас-паши, сменивший его кабинет представлял интересы национальной буржуазии в меньшей степени. По мере же окончания второй мировой войны позиции США на Арабском Востоке укреплялись, что являлось поводом для беспокойства в английском МИД. В Лондоне опасались, что влияние США на политику ряда арабских станет доминирующим и в Арабской лиге. Впоследствии Наххас-паша указывал во французской газете «Се суар» в 1947 г., что антиимпериалистические тенденции Лиги не приветствовались некоторыми главами государств на Арабском Востоке, но наиболее последовательной оказалась Англия, развязав кампанию по дискредитации арабских правительств подписавших Александрийский протокол. Правительства Ирака и Трансиордании, наиболее последовательно выражавшие интересы Великобритании, были основными противниками статьи о запрете членам Лиги проводить политику, противоречащей ее политике в целом.

Ответственным за пассивность Лиги Аль-Хусри считал руководство арабских стран, поскольку решение судеб нации, оказалось в руках тех ее представителей, которые всеми силами цеплялись за положения хартии, порождавшие слабость ЛАГ, и игнорировали любые предусмотренные хартией возможности реформ. В связи с тем, что политика этих кругов, по убеждению аль-Хусри, противоречила интересам нации, следовательно, опыт ЛАГ является доказательством необходимости упрочения связей между арабскими странами любыми доступными средствами.

Таким образом, образование Лиги арабских государств явилось важнейшим событием в истории движения за арабское единство, получив политическое и организационное оформление в масштабах всего арабского региона. Рассматривая утвержденную в марте 1945 г. Хартию Лиги арабских государств, следует указать на существенные отличия ее пунктов от Александрийского протокола, подписанного главой вафдистского правительства Египта Наххасом и главами остальных арабских государств. Изменения касались пункта протокола о том, что решения принятые большинством ЛАГ являются обязательными для всех остальных участников Лиги. В хартии же было зафиксировано, что обязательными для всех членов Лиги будут единогласные решения, а решения принятые большинством, обязывают лишь те государства, которые с ними согласны (ст. 7). В случае разногласий между двумя членами Лиги для них обоих будет обязательным ее решение, если они согласятся прибегнуть к ее арбитражу (ст. 5). Следовательно, хартия устанавливала незначительную связь между членами ЛАГ, фактически лишая Совет Лиги всякой исполнительной власти. Каждое государство могло отказаться от выполнения любого решения, даже при условии принятия его остальными шестью странами.

Следует иметь в виду, что при решении основных политических проблем арабского мира, национальные интересы отдельных государств превалировали над общеарабскими. Противоречия между отдельными государствами препятствовали выработке единой позиции по важнейшим вопросам международных отношений. Лига выступала лишь в качестве арены для обсуждения различных конфликтных ситуаций в регионе, нежели в роли эффективного координирующего органа, призванного содействовать политическому единению арабского мира.


Литература

1. АВП РФ. Ф. 56 Б. Оп. 5. П.21. Д.6.

2. Louis Wm. The British Empire in the Middle East. 1945-1951. Minute by Hankey, 30 Mar. 1945, FO 371/ 45237/E2091.

3. АВП РФ. Ф. 56 Б. On.7. П.27. Д.9.

4. Kingdom of Saudi Arabia. One Hundred Years in the Service of Arabs and Arab Affairs. Beirut., 2000.

5. АВП РФ. Ф. 56 Б. On. 5. П.21. Д.6.

6. Цит. по: Тихонова Т.П. Светская концепция арабского национализма. М., 1984.

7. Руденко Л.Н., З.А. Соловьева. Лига арабских государств и интеграционные процессы в арабском мире. М., 2007.

8. Gomaa A. The Foundation of the League of Arab States: Wartime Diplomacy and Inter- Arab Politics, 1941 to 1945, London N.Y., 1977.

9. Абу Хамда Валид Хасан. ЛАГ в региональных международных отношениях на Ближнем и Среднем Востоке. 1945 -1965 гг. Автореферат канд. дис. М., 1995.

10. Койбаев Б.Г. Ближний Восток: информация и региональная безопасность. СПб., 2002.

11. См.: Лига арабских государств. М., 1997.

12. Тума Э. Национально-освободительное движение и проблема национального единства. М., 1977.