Этнокультурная мозаика Северного Кавказа, сложившаяся и устоявшаяся исторически из различных по языку и происхождению компонентов, представляет уникальное явление. В регионе живут народы трех разных языковых семей. Многонациональность дополняется многоконфессиональностью — христианские и мусульманские народы живут чересполосно, на стыке северокавказских степей и Нижнего Поволжья они граничат с буддистами-калмыками. В то же время нельзя не учитывать и разный уровень социально-экономического культурного развития народов Северного Кавказа, их продвинутости по пути современной цивилизации. На передовых позициях находятся адыги и осетины, наиболее заметные консерватизмом и архаикой социальной структуры, быта, психологии отличаются вайнахи, некоторые высокогорные этнографические группы Дагестана. Это, безусловно, создает объективные трудности при определении государственной национальной политики в регионе, необходимость ее особой гибкости и толерантности.

Несмотря на различия в исторических судьбах, языке, культуре, социальной психологии, народы Северного Кавказа создали свой самобытный и неповторимый мир, принесший кавказским народам мировую известность. Но кавказский дом в последние годы «революционных» реформ дал глубокие трещины, угрожающие обвалом. Не допустить этого, сохранить в регионе мир и спокойствие, сотрудничество и сближение, а не разъединение и противопоставление народов, превратить Северный Кавказ из зоны конфликтов в зону безопасности и устойчивого развития — выбор без альтернатив. Любой иной путь кажется бесперспективным.

Упомянутые глубокие трещины в общем для всех кавказском доме в 90-е годы ушедшего XX в. пронизали фундамент, коснувшись жизненных интересов всех народов и этнических групп. Над Северным Кавказом, как единым экономическим, политическим и культурным пространством, нависла реальная угроза распада. Угроза подрыва и даже ликвидации совместной жизни и сотрудничества северокавказских народов с Россией и русским народом, насчитывающих не менее двух столетий. Нет сомнений в том, что в этот исторический период главным его содержанием стало единство наших народов, совместное развитие в составе Российской Империи и Советского Союза, и именно это единство стало основой устойчивости в регионе.

Распад и деформации единого политического пространства последних лет на Кавказе отразились на разобщении нашей культуры и функционировании науки в регионе. Утрачивались научные связи, распадались научные школы. Сказанное в первую очередь относится к кавказоведению. «Наука едина и нераздельна», — указывал выдающийся русский ученый и мыслитель В.И. Вернадский и среди первоочередных задач российской науки называл чрезвычайное разнообразие как естественноисторичсского, так и этнического состава русского государства. Данное положение было сформулировано в 1917 г., но оно исключительно злободневно и сегодня. Тем более, что В.И. Вернадский далее говорит: «Огромная сплошная территория, добытая кровью и страданиями нашей истории, должна нами охраняться, как общечеловеческое достижение, делающее более доступным, более исполнимым наступление единой мировой организации человечества… задача сохранения единства Российского государства — уменьшение центробежных сил в ее организации — является одной из наиболее важных задач государственной политики… насильственная политика в решении национальных вопросов в значительной мере поддерживалась недостаточным знанием и недостаточной осведомленностью русского общества и правительства о местной жизни, местных особенностях и национальной жизни составляющих Россию народностей. Именно здесь лучшим спаивающим средством и лучшим источником единения являются возможно широкое и возможно полное знание и связанное с ним понимание… должна оказываться широкая государственная помощь изучению истории, языка, этнографии, литературы населяющих Россию народностей».

Можно ли утверждать, что за прошедшие с тех пор почти 100 лет положение радикально изменилось, и российское общество, правительство и органы управления на местах хорошо осведомлены о пародах Северного Кавказа и особенностях их национальной жизни, национального самосознания? Вряд ли, хотя справедливости ради необходимо подчеркнуть, что в годы Советской власти во всех национальных республиках и областях региона были открыты свои научно-исследовательские институты, высшие и средние учебные заведения, созданы издательства и начат широкий выпуск печатной продукции на национальных языках. В совокупности с массовым образованием и подъемом национальных культур это был гигантский шаг вперед, и отрицать или замалчивать такие факты невозможно. И тем не менее слабое знание Кавказа и особенностей его народов в среде государственного аппарата и политического руководства Российской Федерации сохранилось. Кратко остановимся на некоторых процессах, протекавших на Северном Кавказе в последние 10 — 15 лет, раздиравших этот прекрасный край и представлявших реальную угрозу для всей Российской Федерации.

В задачи настоящего издания, разумеется, не входит специальное и детальное рассмотрение такого геополитического события, как крах СССР в декабре 1991 г., и всех вытекающих отсюда последствий. Но Северный Кавказ был составной частью советской политической системы от начала и до конца ее существования, и последствия бесславного распада этой системы, успешно выстоявшей и победившей во второй мировой войне, пожалуй, глубже всех коснулись именно Северный Кавказ. Поэтому очень бегло коснемся одного из крупнейших событий мировой истории XX в. — катастрофы СССР, одной из ведущих держав мира.

Вспомним времена «развитого социализма», фактически объявленного после отстранения от высшей власти одиозного Н.С. Хрущева в октябре 1964 г., когда на высший пост первого секретаря ЦК КПСС пришел Л.И Брежнев. Со второй половины 70-х годов советская экономика стала входить в глубокий кризис. Поставленная в конце 50-х годов Хрущевым грандиозная задача догнать и перегнать экономику США оказалась плановой экономике СССР не по плечу. В 70-х годах началось падение темпов роста как в промышленности, так и в сельском хозяйстве (особенно в последнем, со второй половины 70-х годов начался массовый ввоз зерновых, до 40 млн. тонн в год). Экономический кризис приобрел системный характер, обострившийся в начале 80-х годов.

В марте 1985 г. на пост Генерального секретаря ЦК КПСС был избран М.С. Горбачев, осознавший глубину кризиса советской экономической и политической системы и необходимость не косметических, а радикальных реформ. В СССР была объявлена «перестройка», призванная реконструировать государство и общество. Были объявлены и разрешены демократизация, гласность и плюрализм, что освободило общество от идеологических оков. В стране начались совершенно новые для СССР процессы, в том числе в проявлениях быстро нараставших центробежных сил. Так же быстро и во весь рост встали многочисленные и острые, ранее латентные национальные проблемы.

Активную форму они приобрели между Арменией и Азербайджаном за Нагорный Карабах (населенный армянами, но входивший в Азербайджан), за ним последовали войны Грузии с южными осетинами и абхазцами. Центральные власти и Горбачев, занявший позицию лавирования, справиться с катастрофической ситуацией не смогли, в 1990 г. последовал выход прибалтийских республик из СССР. В сфере экономики ситуация также была катастрофической, производство продолжало падать, ни одна из начатых горбачевских реформ не дала ожидаемых результатов. Распад СССР в этих условиях стал неизбежен, тем более что в политической сфере сформировалась «демократическая» оппозиция Горбачеву и открылось резкое противостояние между Горбачевым как президентом СССР и Ельциным как президентом РСФСР. Распад был ускорен консервативным путчем в августе 1991 г., потерпевшим неудачу. После провала путча 8 республик заявили о своем суверенитете и независимости, деятельность КПСС была запрещена.

В начале декабря 1991 г. президенты России, Украины и Белоруссии, собравшись в Беловежской пуще, объявили о ликвидации СССР, а М.С. Горбачев заявил о прекращении им функций президента СССР.
После развала СССР как единой и объединяющей государственной организации на Кавказе усилилось обострение этнополитических проблем. По данным современных политологов (А.Г. Плиев), до 20 народов Кавказа имеют взаимные территориальные претензии. Абхазия, Южная Осетия и Нагорный Карабах претендуют на политическую самостоятельность, новый характер приобрела проблема так называемых разделенных народов — осетин, лезгин, чеченцев (около 200 тыс. чеченцев — аккинцев живет в пределах Дагестана). Если раньше они жили и свободно передвигались в рамках одного государства СССР, то теперь они оказались в разных государствах со всеми вытекающими отсюда последствиями. На Северном Кавказе наблюдается бурный рост национального самосознания, связанный в политической практике с государственно-национальным строительством, в области идеологии зачастую с этническими принципами вообще, с обращением к своему великому историческому прошлому в частности.

Перемены в государственно-национальном устройстве в начале 90-х годов сопровождались принятием новых республиканских конституций, выявивших тенденцию к изменению своего статуса: большая часть бывших северокавказских республик, имевших статус АССР, объявила о своем суверенитете в составе РФ (хотя базовое понятие суверенитета подразумевает независимость государства не только во внутренней, но и во внешней политике; в данном случае понятие суверенитета имеет «усеченную» форму). Самоопределение в рамках одного государственного образования — возможная форма национально-территориального устройства, обеспечивающая народам оптимальные варианты национального развития, и признание федеральным центром суверенитета северокавказских республик и расширение их прав и полномочий было единственно верным в той ситуации решением. Рассматриваемый процесс не нес в себе прямой угрозы распада РФ, хотя в конституции Дагестана предусматривалось право Республики Дагестан «на изменение своего государственно-правового статуса». Можно не сомневаться в том, что в обозримом будущем Дагестан на выход из РФ не пойдет: его экономика, как и некоторых других республик Северного Кавказа, является дотационной из федерального бюджета.

Наряду с указанными позитивными принципами активизировались силы, объединяющиеся в этнополитические движения и открыто стремившиеся к сепаратизму, отделению Северного Кавказа от Российской Федерации и противоборству с Россией, как извечным врагом кавказских народов. Стали с этой целью вынашиваться планы воссоздания несостоявшейся в 1920-1924 гг. Горской республики, развалившейся вследствие внутренних центробежных тенденций, причем по планам идеологов ГР и Конфедерации горских народов Кавказа Горская республика выйдет из состава России. В мае 1998 г. 80-летие Горской республики широко праздновалось на «нейтральной почве» в г. Сухуми с приглашением представителей Северного Кавказа.

Одновременно антироссийские — антирусские тенденции активизировались в идеологической и конфессиональной сфере с опорой на самые агрессивные и непримиримые формы ислама. В глазах новоявленных мюридов и фанатиков все немусульмане и в первую очередь христиане, — «гяуры», т.е. неверные, подлежащие уничтожению или покорению в результате священной войны «джихада». Разумеется, в первую очередь русские. Все эти идеи нашли концентрированное выражение в книге дагестанского автора Магомеда Тагаева, изданной в 1997 г. при помощи «Центра международных и стратегических исследований и планирования» Конфедерации народов Кавказа. Таким образом, книга Тагаева отражает не только его личные взгляды и убеждения. Очевидно, в значительной степени это и есть «стратегическое планирование» Конфедерации народов Кавказа. К чему же призывает народы Северного Кавказа М. Тагаев?
В предисловии сказано, что книга учит, как добиться освобождения Дагестана и всего Северного Кавказа, зовет к национально-освободительной борьбе против «русского ига», которое в другом месте своей книги называет игом «русско-фашистским». Освобождение же Северного Кавказа, согласно Тагаеву, возможно только через изгнание русских путем вооруженной борьбы, «война с Москвой должна быть превращена нами из обыкновенной национально-освободительной в тотальную». Для войны с Россией Тагаев предлагает сформировать Повстанческую Армию Имама численностью 80 тысяч солдат и корпус офицеров. Книга М. Тагаева поражает патологической ненавистью к России и русским.

В Дагестане нашла пристанище мусульманская секта ваххабитов. Течение ваххабитов возникло в Аравии в XVIII в. (последователи Муххамеда ад Ваххаба). Ваххабиты требуют возврата к патриархальной простоте жизни первых веков ислама, строгого исполнения обрядов и запретов, воюют с европейским культурным влиянием и т.д. В Саудовской Аравии ваххабизм стал господствующей религией, отсюда происходит «международный террорист № 1» Бен Ладен, подозреваемый в организации беспрецедентных терактов 11 сентября 2001 г. в США. Из Дагестана ваххабиты распространяются в Чечню и Карачай, становившиеся на Северном Кавказе очагом терроризма (серия взрывов не только здесь, но и в центральной части России). Но необходимо подчеркнуть, что в дагестанском обществе, как и во всех республиках Северного Кавказа, существуют не только деструктивные националистические и экстремистские силы, нацеленные на отрыв региона от РФ.

Есть и иные силы, противостоящие национал-экстремистам и хорошо сознающие трагическую пагубность подобной политики для своих народов. Выше говорилось о том, что Дагестан на выход из РФ не пойдет, это авторитетное мнение дагестанских ученых. В частности, оно подтверждается тем, что во время вторжения чеченских боевиков в Дагестан летом 1999 г. дагестанцы не поддержали их и дали им отпор. Социальная база ваххабизма is Дагестане незначительна (по данным прессы, несколько десятков тысяч человек), но она имеет тенденцию роста, и ваххабизм постепенно формирует еще один очаг противостояния на Северном Кавказе. Весьма показателен тот факт, что Верховный суд Дагестана вышеупомянутого «ястреба» М. Тагаева привлек к уголовной ответственности и за разжигание межнациональной вражды в июле 2004 г. осудил к 10 годам заключения строгого режима. В республике есть здравомыслящие силы, и можно не сомневаться в их успехе. Такие же силы существуют во всех республиках Северного Кавказа.

Социальная ситуация в Дагестане сложная и достаточно напряженная, как и везде на Кавказе: здесь обострены национально-этнические чувства и эмоции, реальное влияние в республике принадлежит крупным этническим группам — аварцам, кумыкам, даргинцам. Это создаст дополнительные факторы напряженности. Руководство Дагестана проводит взвешенную национальную политику не только у себя в республике, но и относительно соседей по Северному Кавказу — в свое время председатель Госсовета Дагестана М. Магомедов вместе с президентом Ингушетии Р. Аушевым не подписал обращение лидеров северокавказских республик, одобрявших ввод федеральных войск в Чечню. В то же время Дагестан не заявлял о государственном суверенитете и в своей конституции провозгласил себя неотъемлемой частью Российской Федерации. Это вопреки стратегическим целям некоторых руководителей Чечни об объединении Чечни-Ичкерии и Дагестана в единое независимое государство, контролирующее Прикаспийский регион и учреждение в Чечне летом 1997 г. движения «Исламская нация», целью которого стало воссоздание имамата Шамиля в его «исторических границах».

Сепаратизм и агрессивный национал-экстремизм в наиболее открытых формах проявился в последнее время именно на Северном Кавказе. Какие бы глубокие
исторические и идеологические корни не имели эти явления, объективно они представляют угрозу распада Российской Федерации, следовательно, новой катастрофы глобального масштаба.

В.А. Кузнецов «Введение в кавказоведение» Владикавказ 2004