Геополитика: Роль Северного Кавказа в современной российской геополитике
Опубликовал admin, 26 января 2014
Г. И. Юсупова, А. А. Шайдаева
Российское многомерное пространство, образовавшееся в результате пространственно-временной стратификации разномасштабных процессов, имеет как конфликтогенные, так и созидательные функции. Причина этого заключается в том, что в многомерном коммуникационном пространстве в результате стратификации разномасштабных процессов в природе и обществе возникают пояса высокой энергетики.
«И в самом деле, в реальном мире «поля природных, политических, экономических, социокультурных, конфессиональных и информационных коммуникаций не совпадают в географическом пространстве и, накладываясь друг на друга, образуют маргинальные зоны, обладающие энергетикой интенсивных взаимодействий. Таким образом, формируется многомерное пространство, коммуникационная природа которого двояка. Его рубежность может служить стратегическим ресурсом материального развития или духовного возрождения или в условиях утраты контактных функций превратиться в непосильное бремя для страны. Тогда коммуникационная природа пространства разрушается, а государство распадается» [1, с. 52].
Как считает В. А. Авксентьев, геополитическая трансформация мира способствовала росту региональных геополитических напряжений. Особое напряжение этнополитической ситуации, межэтнических, межконфессиональных и внутри- конфессиональных конфликтов, как показало развитие событий конца прошлого — начала нынешнего столетия, происходит именно в регионах «геополитических разломов», в зонах межцивилизационного взаимодействия. Этот процесс является частью современной глобализации и становления нового «мирового порядка».
Северный Кавказ занимает особую роль в геополитике России. Возрастание геостратегического значения региона обусловлено серьезными внешними и внутренними причинами. После распада СССР Северный Кавказ оказался вовлеченным в глубокие межнациональные и политические противоречия, возникшие между новыми независимыми государствами Закавказья и Россией. Одновременно усилилась активность традиционных геополитических соперников России на Кавказе.
Геополитическая стратегия России на Каспии, являющаяся важнейшим направлением российской геополитики на Кавказе, претерпела ряд изменений на протяжении 90-х гг. прошлого века. Сегодня она строится на основе следующих принципов: приоритетность для России южного направления ее геостратегии, налаживание и ведение политического диалога между прикаспийскими странами, основанного на полном взаимном доверии, достижении согласованности в разработке запасов Каспийского шельфа, организации совместных действий по экологической и социальной защите региона. Возрастанию международного престижа и роли России в Каспийском регионе будет способствовать скорейшее заключение и реализация межгосударственного соглашения по демилитаризации Каспийского моря.
В соглашении должно быть указано, что страны-участницы создают свои патрульно-пограничные службы, аналогичные по функциям береговым службам других стран. Подобный договор уравняет права и позиции стран-участниц: «Его соблюдение обеспечит необходимый уровень общественно-политической безопасности и облегчит решение насущных эколого-экономических проблем этого региона» [2, с. 133].
К. Б. Камилов и Э. М. Эльдаров отмечают особенности проведенных защитных мероприятий на берегу Каспийского моря.
1. Наблюдается значительное отставание объемов и сроков финансирования защитных мероприятий от предусмотренных Постановлениями Правительства РФ. Например, неотложные мероприятия на 1993-1995 гг. по дагестанскому побережью Каспия профинансированы из федерального бюджета лишь в размере 30%. Имело место и нецелевое использование выделяемых средств.
2. Из-за необеспеченности и распыленности финансирования по республике на множество объектов начатое строительство было приостановлено. Вследствие этого разрушительное воздействие моря нанесло значительный ущерб незащищенному побережью моря.
3. Не был достигнут особый режим хозяйственной деятельности в зоне возможных колебаний уровня Каспийского моря и уровней приустьевых участков рек. Продолжается несанкционированная застройка в зоне влияния моря и на устьевых участках рек Сулак, Шураозень, Манасозень, Улучай, Рубас, Самур и др. [3].
Дагестан признается стратегическим регионом с точки зрения богатых энергоносителей и пристально изучается западными исследователями. В последнее десятилетие резко усилилось влияние внешних факторов на этнополитическую и этноконфессиональную ситуацию в республике.
«Характерно, что в течение 90-х гг. западные исследователи пристально изучали регионы Прикаспийского бассейна, в том числе многонациональный Дагестан как стратегический регион с точки зрения прежде всего богатых энергоносителей. В связи с этим политическое спокойствие Республики Дагестан в новой геополитической ситуации нередко связывалось и с внешними факторами» [4].
Геополитические интересы многих стран мира столкнулись в Каспийском регионе. Одна из современных геополитических концепций носит название «Стратегический энергетический эллипс». В нее включены два крупнейших углеводородных источников в мире — Каспийское море и Персидский залив.
Возникшие после распада СССР новые прикаспийские государства стали объектом «нефтяной политики» ведущих держав.
Пристальное внимание к Каспийскому региону внешних источников силы обусловлено его выгодным географическим положением , большими запасами углеводородов, уникальными биологическими ресурсами, в том числе мировыми запасами осетровых, пересечением транспортных путей. Дальнейшее развитие транспортных магистралей, нефтепроводов и газопроводов стало сегодня одним из ключевых вопросов мировой политики. Дальнейшее развитие их может оказать существенное влияние как на развитие всего региона, так и на ход событий в отдельных странах. Именно этот компонент может стать решающим и в новой геополитической конфигурации различных центров силы в регионе. Поэтому Каспийский регион находится сегодня в центре многих геостратегических и геополитических конструкций.
«Он является важным стратегическим звеном между Севером и Югом — Россией и Персидским заливом, источником снабжения нефтью и газом рынков Европы — на Западе и юго-восточных стран — на Востоке» [5, с. 201].
Стремление России сохранить свои прежние позиции в Каспийском регионе, свое влияние на новые государства Закавказья и Средней Азии на протяжении 90-х гг. прошлого столетия было неудачным.
К сожалению, приходится констатировать, что Россия практически потеряла контроль над Закавказьем в силу не только своих ограниченных экономических и финансовых возможностей, но и в силу причин политического характера и неправильного использования своих политических рычагов в регионе. Ее естественное место заняли западные страны, в первую очередь США и Великобритания. Они главенствуют и в контроле над запасами углеводородов по обе стороны Каспия.
Ведущая роль принадлежит США, которые добывают в Каспийском регионе около 35 тыс. тонн нефти в день. Второе место занимает Великобритания, добывая 18 тыс. тонн нефти в день. Объектом сильнейшей конкуренции между странами Западной Европы и США, с одной стороны, и Россией, с другой, стала транспортировка нефти.
Так называемая «война трубопроводов» стала характерной чертой нефтяной геостратегии в бассейне Каспийского моря. Стратегическая задача России заключалась в том, чтобы заставить прикаспийские государства транспортировать углеводородное сырье через свою территорию. В 90-е гг. Россия упустила естественные преимущества, которые она имела в Каспийском регионе. Российская нефтяная дипломатия тех лет отличалась отсутствием скоординированной четкой политики, серьезными расхождениями во взглядах государственных структур и нефтяного бизнеса на события в регионе.
Причины достаточно инертной энергетической политики России в регионе «объясняются запоздалой реакцией государственных структур на происходящие процессы. После изменения геополитической ситуации в регионе, российская сторона стала увязывать проблему нового статуса Каспийского моря с освоением его ресурсов. Выступая за сохранение принципа «общей воды», который, как представлялось, должен был стать основой при выработке нового правового статуса моря, она предлагала прикаспийским странам условия, на которых они до заключения нового договора не могли бы работать на Каспии без согласования своей деятельности с ней и с Ираном. То есть речь шла о продолжении прежней практики использования Каспия в принципиально новых геополитических условиях» [6, с. 120].
С начала 2000 г. начинается новый этап каспийской геостратегии России. Отличительной чертой ее является использование статуса России как крупного экспортера и транспортировщика углеводородов для укрепления национальной безопасности и обороноспособности страны.
Россия заинтересована в транспортировке каспийской нефти через свою территорию. что гарантирует ей экономическую и политическую выгоду. Ослабление прежних позиций России усилило стремление Запада сделать Каспийский регион зоной своих жизненно важных интересов.
Запад стремиться избежать энергетической зависимости от России, в том числе зависимости от транспортировки нефти. Странам Запада сегодня значительно легче вести диалог с государствами Закавказья, которые находятся в форватере их внешней политики. Расширение влияния и позиций НАТО имеет далеко идущие экономические и военно-стратегические цели.
«Позицию Запада по проблеме транспортировки нефти выразил посол США в Азербайджане Р. Вилсон. Он заявил, что «каспийская нефть никогда не потечет через Россию. Именно эту линию стараются проводить западные державы в вопросе транспортировки каспийской нефти» [7].
Пристальное внимание к Каспийскому региону внешних источников силы обусловлено его выгодным географическим положением, большими запасами углеводородов, уникальными биологическими ресурсами, в том числе мировыми запасами осетровых, пересечением транспортных путей. Дальнейшее развитие транспортных магистралей, нефтепроводов и газопроводов стало сегодня одним из ключевых вопросов мировой политики. Дальнейшее развитие их может оказать существенное влияние как на развитие всего региона, так и на ход событий в отдельных странах. Именно этот компонент может стать решающим и в новой геополитической конфигурации различных центров силы в регионе. Поэтому Каспийский регион находится сегодня в центре многих геостратегических и геополитических конструкций.
«Он является важным стратегическим звеном между Севером и Югом — Россией и Персидским заливом, источником снабжения нефтью и газом рынков Европы — на Западе и юго-восточных стран — на Востоке» [5, с. 201].
В качестве важного рычага экономического и политического влияния на ситуацию в Кавказском регионе рассматривался трубопровод Баку — Джейхан. Перекачка нефти из Каспийского моря через Грузию и Турцию позволяет США контролировать большую часть мирового рынка энергоресурсов. По мнению американских политологов, национальные интересы США вынуждают их наращивать свои информационные и аналитические возможности в регионе, наладить диалог с лидерами автономий Северного Кавказа, что гарантировало бы стабильность, взаимопонимание и мир.
«Поэтому нет ничего удивительного в том, что в августе 1999 г. в дагестанском походе чеченских сепаратистов явственно проступали интересы США и некоторых других стран Запада, так как они давно рассматривали каспийский бассейн в качестве своего сырьевого придатка, охраняемого марионеточными режимами. Характерно, что американцы в последние десятилетия активно пытались создавать повсюду в мусульманском мире управляемые марионеточные исламские режимы, ориентированные исключительно на выполнение собственной воли и собственного видения логики развития процессов в тех или иных странах и регионах» [8].
Геополитическое сжатие России к границам Российской Федерации снова превращает Кавказский регион, особенно его южную часть в поле соперничества или же сотрудничества прикаспийских и не только государств.
«Современные акценты «Большой игры» на этом поле определяются его расположением на маршрутах транспортировки углеводородного сырья из Каспийского бассейна и перспективами превращения Закавказья в коридор, связывающий Евроатлантику с Центральной Азией, минуя при этом Россию, Иран, Китай или неспокойный Афганистан (и обеспечивая тем самым автономный доступ Евроатлантическому блоку в тыловой театр одного из полюсов «многополярного мира») [9, с. 105].
В начале 21 века в России приняты важнейшие стратегические документы- концепции, нацеленные на обеспечение национально-государственных интересов и безопасности России в новых геополитических условиях, учитывающие и региональные аспекты безопасности. Концепция национальной безопасности РФ уточняет риски внутренней безопасности и основные пути их локализации. В ней подчеркивается, что «необходим комплексный подход к решению правовых, экономических, социальных и этнополитических проблем при сбалансированном соблюдении интересов Российской Федерации и ее субъектов» [10].
Концепция внешней политики Российской Федерации определяет основные направления международных отношений России с акторами мировой политики, участие ее в международных альянсах [11].
«Рассмотренная на Госсовете Российской Федерации программа развития страны на перспективу ввела долговременные ориентиры минимизации внутренних противоречий между Центром и регионами, накапливавшихся в ходе проводившейся политики «радикализма» в начале и середине 90-х гг. XX в.» [12, с. 431].
Внешние угрозы национальным интересам, национальной и региональной безопасности России, произрастающие на региональной геополитической почве, вызваны деструктивными процессами и явлениями, которые возникли и распространились на постсоветском пространстве после распада бывшего СССР.
Геополитическому потенциалу государства нанесен колоссальный ущерб. Границы остаются открытыми, не решены многие проблемы таможенной политики. Уменьшением территории и сужением выходов к морям смогли воспользоваться страны НАТО, предпринявшие активные попытки и достигшие существенных успехов в расширении границ блока и его военно-политического влияния на многих направлениях постсоветского геополитического пространства, в том числе на южных границах РФ. К угрозам национальной и региональной безопасности можно отнести такие негативные факторы, как зажатость между мощными быстро развивающимися военно-политическими и экономическими группировками, имеющими исторические конфликты с Россией или территориальные претензии к пей, наличие внешнего пояса обостряющихся региональных и локальных конфликтов при одновременном расширении на Восток блока НАТО:
«Перед лицом вероломства Запада Россия, которая внесла главный вклад в окончание холодной войны и конфронтации двухполюсного миропорядка, не важно в силу каких причин, теперь оказалась перед перспективой продвижения к своим границам НАТО и не может не чувствовать себя обманутой. Не случайно в российском общественном сознании возник консенсус по вопросу неприятия расширения Североатлантического альянса. В дальнейшем России ни при каких обстоятельствах не следует предавать забвению этот урок истории» [13, с. 219].
В то же время бесспорные определенные геополитические преимущества России по сравнению с другими государствами СНГ и дальнего зарубежья сохраняют за ней статус одной из ведущих мировых держав. Ее территория охватывает две части света, российское геополитическое пространство способно связать экономически, коммуникационно, культурно ведущие регионы (центры силы) мира.
Список использованной литературы:
1. Дергачев В. А. Цивилизационная геополитика (Геофилософия). Междисциплинарный учебник для вузов.—Киев: ВИРА-Р, 2004.—672 с.
2. Эльдаров Э. М. Некоторые геополитические условия экологической безопасности Каспийского моря Ц Региональные аспекты социальной политики.—Махачкала: ДГУ, 2004.— Вып. 6,—С. 129-133.
3. Камилов К. Б., Эльдаров Э. М. Защитные мероприятия на дагестанском побережъе Каспия // Региональные аспекты социальной политики.—Махачкала: ДГУ, 2004.—Вып. 6.— С. 76-77.
4. Гусаев М. М. Современная общественно-политическая и социально-экономическая ситуация в Республике Дагестан // Народы Дагестана.—1998.—№ 1.—С. 4.
5. Жилцов С. С., Зоин И. С., Ушков А. М. Геополитика Каспийского региона. Монография.— М.: Международные отношения, 2003.—280 с.
6. Жилцов С. С. Ресурсы Северного Каспия и политика России // Центральная Азия и Кавказ.—2003,—№ 6,—С. 118-124.
7. Магомедов Э. Ш. Нефть и политика Великобритании в Закавказье // Кавказ. Балканы. Передняя Азия: Сб. науч. трудов. Сев.-Кавк. регионального отделения МНАБ. Вып. 2 (9).— Махачкала: Издательский дом «Народы Дагестана», 2004.
8. Арухов 3. С. Республика Дагестан в глобальной геостратегии конца 20 века: религиозный фактор в кавказской геополитике Ц Взаимодействие государства и религиозных объединений: современное состояние и перспективы / Ответ, ред. А. М. Магомедов.—Махачкала, 2004,—С. 25.
9. Цуциев А. А. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774-2004).—М.: Европа, 2006.— 128 с.
10. Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Собрание законодательства Российской Федерации № 2 от 10 января 2000 г.—С. 699.
11. Концепция внешней политики Российской Федерации Ц Независимая газета.—2000.— 11 июля.—URL: http://www.ng.ru/world/2000-07-ll/l_concept.html.
12. Политология: учебник / под общ. ред. В. С. Комаровского.—М.: Изд-во РАГС, 2004.—520 с.
13. Гаджиев К. С. Геополитика Кавказа.—М.: Междунар. отношения, 2001.—464 с.
Источник:
Юсупова Г. И.,Шайдаева А. А. Роль Северного Кавказа в современной российской геополитике // Кавказ спустя 20 лет: геополитика и проблемы безопасности: тр. междунар. науч. конф. (Владикавказ-Цхинвал, 20-30 июня 2011 г.). С. 225 - 230.
Юсупова Г. И.,Шайдаева А. А. Роль Северного Кавказа в современной российской геополитике // Кавказ спустя 20 лет: геополитика и проблемы безопасности: тр. междунар. науч. конф. (Владикавказ-Цхинвал, 20-30 июня 2011 г.). С. 225 - 230.
- Просмотров: 6587
- Версия для печати