История: Формирование антитурецкого военного блока в ирано-российских отношениях конца XVI в.
Опубликовал admin, 18 мая 2014
А. В. Бязров,
ассистент кафедры истории древнего мира и средних веков СОГУ г. Владикавказ
ассистент кафедры истории древнего мира и средних веков СОГУ г. Владикавказ
В 80-е гг. XVI в. между Ираном и Россией возник проект военного сотрудничества. Они оказались в сложном положении перед лицом общей угрозы со стороны Османской империи и ее вассала — Крымского ханства. Неудачи в войне с турками в Закавказье, вторжения узбекских ханов в Хорасан, которые усугублялись внутренними междоусобицами, ставили Иран перед необходимостью поиска надежного союзника. Стремительное распространение турецкой агрессии на север угрожало также интересам внешней политики России, могло привести к стратегическому охвату ее южных границ. Под контролем Османской империи оказалась русско-иранская торговля.
В таких условиях между Ираном и Россией устанавливался тесный дипломатический контакт. Весной 1586 г. шах Мухаммед Худабендэ направил в Москву дипломатическую миссию во главе с Анди-беком. Иранский посол вёл в Посольском приказе переговоры о заключении антитурецкого военного блока. За вступление в войну против Турции, участие в изгнании турков из Ширвана Худабендэ обещал уступить России оккупированные турками прикаспийские города — Баку и Дербент. Об этом свидетельствует грамота отправленного в 1588 г. в Иран ответного посольства Г. Васильчикова. На приёме у Аббаса 1 российский посол говорил, что отец его, «взяв Дербень да Баки, хотел нам поступиться. И мы речь у отца твоего человека любовно выслушали» [1, 3-4, 18, 23].
Стараясь не допустить более тесного контакта между Россией и Ираном, оградить себя с севера, турецкий султан в 1586 г. обратился к московскому государю с предложением выступить против Ирана. Об этом рассказали отправленные в Грузию послы Р. Биркин и П. Пивов в октябре 1586 г. иранскому купцу Маамуту: султан Мурад за союз против шаха обещал московскому государю «те городы, которые позанимал. А которые подошли к государю нашего вотчине к Астрахани, и он тех городов хотел государю нашему поступитца». Однако, руководствуясь стратегическими соображениями, российское правительство не поддержало предложений турецкого султана [2, 49].
Таким образом, в ирано-российских взаимоотношениях Ирана и России чрезвычайно важное место занял вопрос о союзе двух государств, имевших общие стратегические цели. Завязавшийся контакт ставил ближайшей целью перехват дороги на Тереке с целью преградить крымской коннице дорогу при переходе через Северный Кавказ в Закавказье. Тем не менее, ирано-российские переговоры в Москве не привели к подписанию какого-либо соглашения, поскольку в отношении Турции царское правительство проводило осторожную и выжидательную политику.
Между тем, в Иране произошли значительные перемены. Провинции были охвачены народными движениями. На северо-востоке страны возникла угроза новых узбекских вторжений в Хорасан, а на западе османская армия оккупировала обширные районы. В условиях надвигавшейся угрозы распада и усиления вражеской оккупации шах Мухаммед Худабендэ, под давлением хорасанских эмиров племён Устаджлу и Шамлу, отрёкся от власти в пользу своего младшего сына — 16-летнего Аббас-мирзу (1587-1629) [3, 112].
Весной 1588 г. вместе с миссией Анди-бека из России в Иран выехало ответное российское посольство во главе с князем Г. Б. Васильчиковым. Перед ним были поставлены информационно-разведывательные задачи. Царскому послу поручалось разведать о положении дел в Иране и его внешней политике. Об этом свидетельствует содержание царской грамоты и проект речи дипломата на шахской аудиенции. Васильчикову предписывалось повторить речь Анди-бека в Москве. Шах Худабендэ выражал желание быть с Россией не только в дружбе, но и в «докончанье и в соединенье... стояти против турского салтана и против всех недругов заодин и помочь бы дати нам, отцу твоему... рать своя с вогненным боем на турского...» [4, 453]. Следовательно, царское правительство в ответ на устное предложение шаха о заключении антитурецкого военного союза изъявило желание оформить договор документально.
Русский дипломат отправлялся в Иран с тем, чтобы договориться с шахским двором о документальном оформлении антитурецкого союза, но, как оказалось, Аббас I, осознавая нецелесообразность наведения порядка в стране в условиях продолжения кровопролитной войны, выступил инициатором переговоров с Турцией. За время пребывания в Иране миссии Васильчикова на приемной аудиенции шаха побывало три турецких посольства [5, 112]. Двусторонние переговоры привели к заключению невыгодного и унизительного для сефевидов Стамбульского мирного договора. Данным документальным актом было зафиксировано отторжение от Ирана огромной территории. По его условиям, господство турок было закреплено в Восточной Грузии, Восточной Армении, Ширване, части Западного Ирана с городами Хамадан и Зенджан, Азербайджане (кроме Ардебиля и Та- лыша) и Дербенте. Об этом свидетельствует также статейный список Васильчикова: «А поймал турской у шаха городы большие места, опричь волостей и пригородов, опричь Тавриза и Шемахи, и Ширване и Баки Дербени, город Эревань, Шеброн, Кебеля, Агдаш... лутчие городы Кызылбашех ни были, те все за турским» [6, 109].
Стамбульское соглашение оказало значимое влияние на инструкции, данные Васильчикову в Москве. Но, тем не менее, русскому послу удалось установить контакт с новым правительством Ирана, определить основные направления взаимной политической и экономической заинтересованности. Кроме того, ему удалось добиться признания шахским двором целесообразности постройки русских военных крепостей на Северном Кавказе и договора 1587 г. о протекции России над Кахетией.
Для дальнейших успехов российской политики на Кавказе необходимо было решить «дагестанскую проблему». Терский городок и Кабарда не являлись достаточной опорой для укрепления позиций Русского государства на Кавказе, Волжско-Астраханской магистрали, поскольку в непосредственной близости от них находился протурецки настроенный тарковский шамхал. В 1591 г. из Терской крепости в Дагестан было направлено войско во главе с русским воеводой Григорием Засекиным с целью прервать отношения тарковского шамхала и турецкого султана. Ему удалось занять реку Койсу (Сулак), построить на ее берегу крепость и восстановить у впадения Сунжи в Терек Сунженский острог [7, 17]. Тем самым «северокавказский путь» оказался запертым для Турции.
Дальнейшее развитие дипломатического сотрудничества между Ираном и Россией показало, что вопрос о заключении военного союза не был снят с повестки дня. Перемирие с Турцией зафиксировало отторжение от Ирана огромной территории, что естественно вызвало у шахского правительства стремление к войне-реваншу. С повторным обещанием за военную помощь в войне с Турцией передать России помимо Дербента и Баку, Шемаху, в конце 1590 г. Аббас I через своих послов Анди-бека и Бутак-бека тайно обратился к русскому царю. Согласно материалам Посольского приказа, форма предложенного соглашения не представляется ясной, поскольку ограничивается «докончаньем» и «соединеньем», т. е. предложением шаха о дружбе и военно-политическом сотрудничестве. Следовательно, новый шах решил убедиться в серьезности намерений московского правительства в отношении совместных военных действий.
В начале 90-х гг. внутриполитическая обстановка в Иране продолжала оставаться крайне напряжённой. Государство переживало серьёзный экономический упадок. Северо-западные области были захвачены турками, большая часть Хорасана с Мервом, Гератом и Мешхедом захвачена армией хана Бухары. Султан Индостана, претендуя на Афганистан, также находился во враждебных отношениях с шахом. Положение Ирана осложнялось межклановыми противоречиями и народными восстаниями [8, 180]. Ослабленное двумя войнами Сефевидское государство нуждалось в проведении коренных преобразований.
Летом 1591 г. из Ирана в Москву выехало посольство во главе с Каем. 24 июня 1592 г. его принимали в Посольском приказе. Проинструктированный шахом посол сообщил, что Иран возобновил военные действия против Турции и призывал Россию вступить в антитурецкую коалицию: «А ныне шахов приказ со мною ко государю вашему о Дербень Баки да Шемаха. Места великие, а ныне стоят даровые, потому что людей в них мало, а от Терки всего днищ с пять. И ныне те городы плохо взять и государь бы под них послал людей своих, а шахово величество тех городов вашему поступитца». При этом он заявил, что «шаховых людей (под Шемахой) стоят 20 тысяч, и промышляти со своей стороны» [2, 167-168, 177]. Следовательно, изложив предложение шаха о привлечении терского гарнизона к военным действиям против Турции, Кай, тем самым, пытался втянуть Россию в войну с Турцией.
На фоне ухудшения русско-турецких отношений в 1591-1592 гг. между Россией и Ираном велись переговоры, в которых значимая роль отводилась ситуации на Кавказе. Московское правительство консультировалось с шахским двором по поводу своих акций в регионе. Заинтересованные в укреплении общей границы, сефевиды одобрительно восприняли действия русских войск в Дагестане.
Посредством заверений, изложенных Каем, шах Аббас рассчитывал оправдаться перед русским царем Федором Ивановичем за заключение мира с Турцией. В то же время, за оказание военной помощи он обещал уступить России прикаспийские города — Дербент и Баку. Однако и на сей раз переговоры ограничились лишь общими фразами сторон об объединении.
Весной 1594 г. из Ирана в Москву вновь был отправлен Анди-бек. К тому времени выявились результаты завоевательного похода русских в Дагестан. Воевода Хворостинин не сумел удержаться Тарках и отступил к Сунже. Предварительная беседа в Посольском приказе выявила изменившуюся позицию шахского двора, который отстаивал свои права на Дагестан. В грамоте, адресованной Фёдору Ивановичу, говорилось: «Да ведомо учинилось, что Шевкальской царь помыслил вашей земле лихо учинити и с вашими терскими воеводами ратитца. И нашего величества к вам любовь такова: другу вашему друг, а недругу вашему недруг есми, а наших ратных людей на недругов твоих устремление подлинно и нашим споможеньем терские ваши люди в Шевкалову землю вшед и путь найдут, и его извоюют. И то вперед вашей любви и прибавленье, и вперед, которое вашей стороне вам годно покажетца, и вы б своего повеленья нам не пожалели, нам вестно учинили. Да послал есми к твоему величеству... вернийшего своего посла Гади бека о тайних о великих делех приказал есми в тайности известити словом... Борису Фёдоровичу, (чтобы) способство о тех великих делех учинил, к твоему царскому величеству те речи тайные донёс». Завершается грамота выражением надежды шаха, чтобы «прежнего обычая не порушить...» [2, 210-211, 216].
Внимательно выслушав доклад Анди-бека, «царь Фёдор приговорил з бояры: послать к кизылбашскому Аббас шаху послов своих, а в наказе им написать: говорити шаху о докончанье и соединенье о том, чтоб поступился государю шах городов, которые ныне за турским, Дербени да Шемахи да Баки, а доступал бы их шах, а государь ему учнёт помогати людьми...» [2, 219].
На основании приведённых фактов следует полагать, что миссия Анди-бека была вызвана наступательными действиями России на Кавказе, к которым в Иране отнеслись с неодобрением. В грамоте излагалось требование, чтобы впредь о военных акциях в Дагестане ставили в известность шахский двор. Послу поручалось заверить русского царя в дружбе шаха и заявить, что шамхал является вассалом Ирана. Чтобы не нарушить прежние соглашения с Ираном и не навредить переговорам о военном сотрудничестве, продвижение России в направлении Дагестана и Грузии было временно приостановлено. В этом заключался смысл и успех иранского посольства 1594-1595 гг.
Перемирие с Турцией Аббас I намеревался использовать как передышку для подавления внутренних восстаний и подготовки к войне с Бухарским ханством и Османской империей. Турки наступали, имея пехоту, вооружённую огнестрельным оружием, и артиллерию. Молодой и энергичный шах взялся за восстановление пошатнувшейся мощи Ирана, принялся проводить реформы. При помощи англичан — братьев Ширли, иранских военачальников — Аллаверди-хана, Ферхад-хана, Караманлу и других была проведена военная реформа, преследовавшая важные военно-политические цели. Наряду с феодальным ополчением создана регулярная армия, рассчитанная на подъём боеспособности войск. Создавая новую пехоту и конницу, Аббас 1 старался расформировать феодальное ополчение (черик), поставить его в зависимое положение от племенных вождей. В кратчайший срок был сокращён численный состав армии с 60 до 30 тыс. человек. Ее ядро состояло из 10-тысячного корпуса конницы (гулямов), 12-тысячного корпуса пехотинцев-стрелков (туфенгчи), вербовавшихся среди местного населения и артиллерийского корпуса (топ-хане). Одним из главных компонентов новой армии было войско кули. Оно комплектовалось из черкесов, грузин и армян [9, 90; 29].
Следствием коренных преобразований Аббаса I, его внутренней политики явилось превращение Ирана в достаточно мощное централизованное государство. Руководящая роль в нём перешла к иранскому оседлому элементу. Шаху удалось покончить с сепаратистскими стремлениями крупных феодалов, подчинить их центральной власти и создать боеспособную дисциплинированную армию. Существенно упрочилась военная мощь, возрос экономический потенциал страны. Обеспечив жестокими репрессиями покорность и повиновение народных масс в провинциях, Аббас приступил к подготовке к войне с Турцией.
Боеспособность новой армии была испытана в войне с Бухарским ханством. В 1597 г. близ Герата кызылбаши одержали крупную победу над узбеками, отвоевали область Хорасан с городами Нишапур, Мешхед, Герат и Мерв. Впоследствии численность регулярной иранской армии была увеличена до 120 тыс. человек [10, 107]. Год спустя 100-тысячная армия узбекского хана Хорасана Абдуллы-хана потерпела сокрушительное поражение.
Устранив угрозу с востока, шах мог сосредоточиться на турецком направлении, ожидая удобного момента для возобновления войны. При этом он возлагал большие надежды на созданную в 1595 г. военную коалицию с Кахетией и Картлией, а также на братьев Ширли, призванных из Англии с целью реорганизовать иранскую армию [11, 143] Согласно К. Байани, с момента пребывания в Иране до отправления во главе шахского посольства в Европу в 1608 г. англичане отлили около 500 пушек и произвели около 60 тысяч мушкетов [12, 36].
Между тем, к концу XVI в. позиции Турции на Кавказе значительно ослабли. Феодальные междоусобицы, крестьянские восстания и война с Австрией привели к ее упадку. Воспользовавшись бедственным положением Порты, в 1596 г. против султана выступил картлийский царь Симон. В течение трех лет ему удалось поднять восстание, разбить захватчиков и овладеть крепостью Гори. Но борьба в одиночку со столь сильным противником оказалась ему не под силу. В 1600 г. в битве при Парцхиси Симон был пленён и отправлен в Стамбул. Наследником пленённого царя в 1601 г. был избран царевич Георгий X (1601-1606). Уход Симона с политической арены значительно ослабил антиосманские силы Грузии [13, 120].
Одним из главных приоритетов внешней политики Ирана в конце XVI в. Было проведение дипломатических мероприятий. Устанавливались и поддерживались двусторонние отношения со многими странами Азии и Европы. Во время своего пребывания в Иране Э. Ширли довел до сведения шаха Аббаса, что короли Испании, Священной Римской империи, Венеции, Франции, Польши, Англии и Шотландии готовы объединиться с Ираном в борьбе против Османской империи [17,36]. Шах Аббас обращался за поддержкой к России. Расширение международных связей, стремление заручиться поддержкой ряда государств могло обеспечить сефевидам успех в предстоящей войне с Турцией.
Таким образом, рассматриваемый период был благоприятным для создания антитурецкой коалиции во главе с Россией и Ираном. Однако вследствие объективных и субъективных причин этот проект не имел успеха. Камнем преткновения в разрешении «турецкого вопроса» стала «кавказская проблема». Неблагоприятно складывавшаяся международная обстановка объективно подталкивала и Иран, и Россию к заключению союзного договора, но противоречия на Кавказе не позволили двум державам должным образом его оформить.
Литература
1. Веселовский Н. И. Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией. Т. III. СПб., 1890-1898.
2. Бушев П. П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государства в 1586-1612 гг. М., 1976.
3. Байат О. Книга Орудж-бека Байата, Дон-Жуана Персидского. Баку, 1988.
4. Новосельцев А. П. Русско-иранские отношения во второй половине XVI века. // Международные связи России до XVII вв. М., 1961.
5. Malcolm J. History of Persia. Vol. I. London, 1815.
6. Веселовский H. И. Указ. соч.
7. Кушева E. H. Русско-дагестанские отношения в XVI-XVII вв. Махачкала, 1958.
8. Иванов М. С. История Ирана. М., 1977.
9. Умаханов М. С.-К. Борьба народов Дагестана в 1600-1660 гг. против иранской агрессии. Диссер. канд. ист. наук. Москва, 1968.; Петрушевский И. П. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XVI-XIX вв. Баку, 1949.
10. Бартольд В. В. Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира. Баку, 1924.
11. Bayani К. Les relation de Г Iran avec Г Europe occidentale a l'epoque Safavide. Paris, 1937.
12. Новосельцев А. П. Освободительная борьба Закавказья в XVII-XVIII вв. // Вопросы истории. № 9. М., 1969.
13. Don Juan of Persia. A shi’ah catholic 1560-1604. London, 1926.
Источник:
Бязров А. В. Формирование антитурецкого военного блока в ирано-российских отношениях конца XVI в. // Известия СОИГСИ. Школа молодых ученых. 2010. Вып. 4. С. 3 - 10.
Бязров А. В. Формирование антитурецкого военного блока в ирано-российских отношениях конца XVI в. // Известия СОИГСИ. Школа молодых ученых. 2010. Вып. 4. С. 3 - 10.
- Просмотров: 2585
- Версия для печати