Территория, расселение и численность народов Северного Кавказа в начале XIX в. Включение Северного Кавказа в состав России вопреки политике царизма в этом регионе имело прогрессивное значение. В целом оно создало благоприятные условия для безопасности, более ускоренного развития экономики и культуры народов края, для их сближения с русским народом. К началу XIX в. на Северном Кавказе произошли заметные изменения в этническом составе края и в расселении народов (карта 1). В то время Северный Кавказ был заселен народами, относящимися в языковом отношении к адыго-абхазской, дагестано-вайнахской группам иберийско-кавказских языков, а также к тюркской и иранской группам. К адыго-абхазской группе относились все адыгские народы (кабардинцы, черкесы и др.), к дагестано-вайнахской — чеченцы, ингуши, карабулаки, аварцы, даргинцы, лакцы, лезгины, табасаранцы и др.; к тюркской -- карачаевцы, балкарцы, кумыки, ногайцы и др.; к иранской — осетины, таты, горские евреи.

Итак, процесс вхождения народов Северного Кавказа в состав России и последующего распространения на него ее военно-административной власти был длительным и прошел несколько стадий. С середины XVI в. и примерно до 70-х годов XVIII в. совершалось добровольное принятие подданства ^России рядом народов и владетелей Северного Кавказа. Отличительной чертой этого времени было то, что Россия оставалась еще отделенной от Северного Кавказа незаселенными и неосвоенными обширными степями Предкавказья. Юго-западная часть этого пространства входила в сферу захватнической политики Османской империи и Крымского ханства, а на юго-востоке, у Каспия, на северокавказские области притязал шахский Иран. В конце этого периода стало усиливаться продвижение России к югу, в сторону Черного и Азовского морей и Северного Кавказа.

Положение на Северо-Западном Кавказе оставалось крайне тревожным. Происки османской агентуры в Закубанье и нападения на русские посты еще более усилились во время подготовки и ведения шахским Ираном войны с Россией. В 1824—1825 гг. царские войска вновь разрушили ряд аулов в Закубанье: сопротивление требованиям российских властей в Закубанье возглавляли местные феодалы, тесно связанные с Османской империей доходами от продажи в рабство людей, а также от сбыта ценной древесины (самшита), мехов, кож и шерсти.

После 1813 г. происходило дальнейшее упрочение позиций России на Северном Кавказе – там создавались новые линии укреплений, усилились попытки распространения военно-административной власти Росси на местные ханства и горские общества, но этот процесс едва начинался. Предпосылкой новой активизации политики России на Балканах и на Кавказе было усиление России в Западной Европе, возрастание ее роли на европейском континенте в результате разгрома наполеоновской империи и решений Венского конгресса 1814-1815 гг.

В мае 1804 г. чрезвычайный посол шаха прибыл к Цицианову и высокомерно потребовал, чтобы русские войска немедленно покинули азербайджанские ханства, Грузию и Дагестан. Шахская армия двинулась на Ереван с намерением занять и Грузию. В фирманах кавказским владетелям шах писал: «Всех россиян из Грузии выгоню, вырежу и истреблю до последнего», призывал нападать на русских. От кабардинских, чеченских и осетинских князей, старшин и населения шах требовал закрыть для русских войск все горные проходы.

В данной статье мы попытаемся проанализировать проблему возникновения «нового» карачаевского аула Хасаут в 1865-66 гг., расположенного у истоков реки Хасаут (данная река образуется от слияния pp. Къайынлы-тюбю-суу и Бурмабут-суу у подножья плато Бурмабут). Данная проблема не стала объектом научного исследования до настоящего времени. Восполнить пробел стало возможным при помощи архивных документов, выявленных в ЦГА КБР. Кроме того, мы пользовались методами полевых изысканий, посредством опроса информантов и визуального наблюдения на месте. Для достижения цели мы не ставили задачу «кто древнее», а попытались прояснить некоторые моменты географической локализации и хронологических рамок проживания карачаевцев в бассейне рек Малка, Хасаут и Кенделен, и последующего их объединения в результате разукрупнения кабардинских аулов в один аул под общим названием — Хасаут. Название аула «Хасаут» видоизмененное русской администрацией «Стауат-Схаут» в переводе с карачаевского означающего «стойбище для скота».

Народы Северного Кавказа были связаны с Россией и русским народом многовековыми узами, уходящими в древность, в средние века. На протяжении столетии они поддерживали с Россией торговые, культурные и политические отношения. В условиях постоянных нападении извне, политической раздробленности, феодальных и племенных междоусобии народы и владетели Северного Кавказа вынуждены были искать защиты и покровительства, что содействовало развитию их внешних связей с Россией.

Во второй половине XVIII века в связи с активизацией политики Российской империи на Северном Кавказе усиливается русская колонизация региона. Завоевательная политика царизма на Северном Кавказе во второй половине XVIII — первой половине XIX в. определила военно-казачий тип колонизации. Российское правительство рассматривало как одну из основных задач создание здесь многочисленного и сильного кавказского казачества. Так, в документах того времени отмечалось, что «единственно надежным средством для прочного утверждения нашего владычества на Кавказе есть занятие горного и предгорного пространства нашим вооруженным казачьим населением». Гражданская колонизация проходила в это время как составная и подчиненная часть этой политики.

В 70-е гг. XIX в. военная и политическая обстановка на Кавказе стабилизировалась. Это должно было способствовать и развитию градостроительного процесса на курортах Кавказских Минеральных Вод. Начало этому положила реформа городского самоуправления.
Отметим, что реформа городского самоуправления затрагивала прежде всего интересы развивающегося купечества и промышленников, и это могло быть стимулирующим фактором для развития градостроения и участия в благоустройстве всех курортных групп. Городское само управление становится неотъемлемым и значительным субъектом культурной политики как в России, так и на КМВ.

Православные российские миссии на Кавказе — Осетинская духовная комиссия и Общество восстановления православного христианства на Кавказе ставили перед собой задачу строительства православных храмов.
Осетинская духовная комиссия основала только в Осетии более 30 церквей, среди них церковь во имя пророка Илии в Даргавском приходе (1846 г.), во имя св. жен Мироносиц в Лацинсском приходе (1858 г.), во имя св. Иона Предтечи Кадгаронского прихода (1853 г.), Николаевская Даргкохского прихода (1859 г.), Ильинская Суадагского прихода (1823), Георгиевская Ардонско-го прихода (1858 г.), во имя св. Феодора Тирона Зарамагского прихода (1869 г.); Рождество-Богородичная Закского прихода (1858 г.); Владимирская Садонского прихода (1854 г.); Успенская Зругского прихода (1860 г.); во имя архистратига Михаила в Тибском приходе (1855 г.), Рождество-Богородичная Вольнохристианского прихода (1858 г.); Георгиевская Галиатского прихода (1859 г.).