Религия на Северном Кавказе: социологический анализ
7 ноября 2011. Разместил: admin
И. И. Дзусов
Роль религии и религиозных представлений в развитии человечества, его цивилизации, в достижении человеком высших ступеней общественного развития является, несомненно, существенной. Благодаря религии был создан удивительно гибкий для своего времени механизм социальной регуляции и интеграции. Религия выступала и выступает как всеобщая, всеохватывающая нормативно-регулятивная система, внедряющая свои принципы, критерии в регулировании и политической, и экономической, и художественно-эстетической, и научно-образовательной жизни общества.Религия как социальный институт способна (прямо, а в современном мире чаще всего опосредованно) воздействовать на формирование системы взглядов, ценностей, образцов поведения не единиц, а больших масс людей, т.е. быть решающим источником социокультурной регуляции социального поведения, источником формирования различных этносоциальных стереотипов поведения, причем как позитивных направленных на интеграцию, консолидацию общества, так и негативных, которые, зачастую, являются источником многих этнических и социальных конфликтов.
В связи с выше сказанным интересным с научной точки зрения является тот всплеск религиозности на Северном Кавказе, который мы наблюдали в последнее десятилетие XX века, отголоски которого слышны и в новом столетии. Одним из объяснений этого может служить тот идеологический вакуум, который образовался в умах российского общества после распада Советского Союза, и продолжительное время никакими ценностями и нормами взамен изживших себя не заполнявшийся. Таким образом, возрождение религии несет с собой определенную систему ценностей, норм, критериев, которыми должен руководствоваться человек в обществе, и которых так долго не хватало этому обществу.
Значит в силу отсутствия государственной идеологии, обязанной снабдить человека ясными представлениями о том, что вредно, что полезно, как оценить то или иное событие и т.д.. на авансцене появляется религия, или точнее люди несущие и преподносящие ее массам в том выгодном для них свете, в каком она представлена народам, населяющим национальные республики Северного Кавказа. Речь, прежде всего, идет об исламе — системообразующем факторе общественной, а с некоторых пор и политической жизни мусульман Северного Кавказа, роль и влияние которого заметно увеличилась за последние десятилетия. По некоторым данным, в одном только Дагестане число мечетей возросло с 27 в 1988 году до 5000 в 1994 году (отметим, что до революции их здесь насчитывалось 1702).1
По данным социологического исследования проведенного Институтом социально-политических исследований РАН в июне 2006 года в семи республиках Южного федерального округа РФ2 значение религии (в данном случае имеется в виду христианство, ислам и другие, представленные в регионе религии) в будущем в жизни людей будет расти. Так считают 64,5% респондентов в PA. 46,3% в КБР, против 23,2% опрошенных, заявивших об уменьшении в будущем значения религии в жизни людей, 66,7% в КЧР, 51% в РД. 83% в РИ. 44.4% в РСО-А, где процент ответивших за уменьшение значения религии равен 26,8%, 77,9% в ЧР.2
Это утверждение в некоторой степени расходится с мнением трех «классиков» — теоретиков социологии: Дюркгейма, Маркса и Вебера, под сильным влиянием которых до сих пор остаются основные социологические теории религии, считавших, что значение религии в современном обществе уменьшится. Их утверждение можно отнести к уменьшению участия религии в политической жизни общества, и то не в полной мере. Если брать во внимание ислам, а точнее некоторые из его теорий ваххабитского толка, то на Северном Кавказе имеется явное увеличение политических течений носящих религиозное наполнение. Это, безусловно, не способствует консолидации российского общества. Подобный религиозный фанатизм способствует лишь нарастанию социальных конфликтов, а учитывая смешанный вероисповедный состав населения республик ЮФО и России в целом, никогда не позволит восстановить утраченное социальное единство.
Возвращаясь к вопросу участия или не участия религиозных организаций (православные, мусульманские и другие) в решении государственных вопрос, нельзя не отметить тот факт, что население семи республик ЮФО РФ в целом не против участия религиозных организаций в решении государственных вопросов, за исключением жителей РСО-А здесь ответивших «за» — 34%, «против» — 45,6%, и жителей РА, мнение которых по данному вопросу разделилось, «за» — 43,3%, «против» — 49,4%. По оставшимся республикам мы имеем следующие показатели: КБР — 51,6% и 30,2%, КЧР — 50,3% и 37,3%, РД — 43,3% и 32,3% (здесь большой процент респондентов затруднившихся ответить — 24,4%), РИ — 74,7% и 12,3%, ЧР — 71,8% и 15,8%.
Из приведенных данных видно, что именно мусульманские республики Северного Кавказа выступают за привнесение религиозного сегмента в решение государственных вопросов, что касается Адыгеи, то эту республику трудно отнести к таковым по причине того, что здесь 64,7% населения русские и 24,1% адыгейцы, т.е. большинство сторонников православия. В этой связи интересен вопрос, «В каком государстве, светском или шариатском, вы хотели бы жить?». Конечно, по всем республикам идет выбор в пользу светского государства, однако тот малый процент респондентов выбравших ответ «в шариатском государстве» может говорить о многом: РА — 2,7%, КБР — 10,5%, КЧР — 25,4%, РД — 12,8%, РИ — 46,9%, РСО-А — 3,3%, ЧР — 21,8%. В некотором смысле это показатель уровня религиозности в республиках, с другой стороны это говорит о проблемах с которыми, по мнению жителей республик, можно справиться лишь с помощью шариатских законов. Хотелось бы также верить, что респонденты желающие жить в шариатском государстве знакомы с теми нормами и правилами поведения, которые регулируются данным комплексом предписаний.
Кстати, довольно высокий процент респондентов никогда не читал Библию, Коран или другие религиозные тексты, положенные для чтения: РА — 23,2%, КБР — 33,1%, КЧР — 20,1%, РД — 23,3%, РИ — 20,2%, РСО-А — 22,7%, ЧР — 38,2%. Что касается регулярности чтения Библии или Корана, довольно высокие показатели зафиксированы в РИ — 12,4% и ЧР — 10,3%. Это относительно других республик, так, например, в Дагестане регулярно читающих указанные тексты всего 3,5%. Однако, стоит отметить, что когда-то читавших или читающих данные религиозные тексты иногда около 30 — 35% по всем семи республикам.
Можно отметить, что религия, для жителей Ингушетии и Чечни стоит в одном ряду с такими важными сегодня понятиями как безопасность, мир, достаток: 54,6% респондентов в РИ и 38,1% в ЧР отметили понятие «религия» как наиболее важное. В Дагестане это всего 16,4%, а в Осетии и того меньше — 5,0%. Такая разная оценка уровня значимости религии еще раз говорит о высокой степени религиозности жителей некоторых северокавказских республик. А так же о том, что религия сегодня для некоторых является неким средством преодоления различных кризисных моментов.
На вопрос «Соблюдаете ли Вы основные религиозные обряды?» положительно ответили 86,7% респондентов в Ингушетии, в Чечне — 88,9%. Как мы видим степень религиозности очень высокая. В остальных республиках показатели, по данному вопросу, заметно отличаются: РА — 53,2%, КБР — 48,9%, КЧР — 58,1%, РД — 42,2%, РСО-А — 54,5%.
Как мы уже говорили, религия выполняла и выполняет многообразную роль в жизни общества и человека. Еще известный польско-британский социальный антрополог Б. Малиновский обращал внимание на то, что религия позволяет преодолеть человеку беспокойство и страх, которые вызываются смертью близкого; религия помогает человеку, который исчерпывает собственные возможности, ощущает бессилие при столкновении с неудачей, злом. Многие исследователи в связи с этим выделяют психотерапевтическую функцию религии: «религиозные действия, ритуалы, обряды и т.п. оказывают успокоительное, утешительное воздействие на верующих, придают им моральную стойкость и уверенность, предохраняют от стрессов».3
Вероятно, этим и объясняется то обстоятельство, что и в современном обществе обращение к вере, нередко бывает связано с большими жизненными потрясениями, невзгодами, которых в современных российских реалиях более чем достаточно. Таким образом, здесь прослеживается одна из основных функций религии — придание смысла человеческой жизни. Люди, чей дух укреплен верой, менее склонны впадать в отчаяние от житейских невзгод.
Эмиль Дюркгейм утверждает, что благодаря религии люди ощущают силу общества, в котором живут. Как показывает структурно-функциональная парадигма, религия способствует социальной сплоченности и конформизму, а также определяет смысл жизни и определяет ее цель.
Об этом говорит и Питер Бергер, исходя из парадигмы символического интерекционизма. Он объясняет создание религиозных верований необходимостью реагировать на житейские трудности и невзгоды.4
Именно житейские трудности и невзгоды сегодня одна из причин роста значения религии в жизни людей, и как мы уже отмечали, это значение в будущем будет расти. Одна из причин этому плохая материальная обеспеченность населения. На вопрос, «Каким должен быть, на Ваш взгляд, суммарный доход Вашей семьи в месяц, чтобы обеспечить нормальный уровень жизни?», респонденты всех семи республик в целом сходятся в ответе «от 10000 до 20000 тыс. руб.». При этом регулярно удается обеспечить необходимый суммарный доход лишь малой части населения: РА — 2,2%, КБР — 17,8%. КЧР — 5,9%, РД — 1,1 %, РИ — 0,8%, РСО-А — 2,4%, ЧР — 3,1 %, а большинству граждан эта задача не по силам. В пяти из семи республик Северного Кавказа более 50% населению практически никогда не удается обеспечить необходимый суммарный доход: РА — 67,2%, КБР — 15,9%, КЧР — 34,9%, РД — 70,1 %, РИ — 50,8%, РСО-А — 54,8%, ЧР — 50,6%. Отсюда становятся ясны причины всевозможных социально-экономических проблем, с которыми общество сталкивается изо дня в день, а проявляющаяся неспособность и главное нежелание властей республик решать эти проблемы все сильнее обостряют их. Таким образом, среди населения идет рост обращения к религии как к единственному источнику придания жизненных сил, стойкости и уверенности в завтрашнем дне.
Еще одной ведущей социальной функцией религии является — интегративная (Э. Дюркгейм, Т. Парсонс). Государство всегда искало опору в единой религии для обеспечения целостности, стабильности общества. Однако в России идет обратный процесс, общество, разнородное по национальному составу, не находит единства и в религии. Здесь имеется в виду не только христианство и ислам, но и различные религиозные секты, принесенные «западными ветрами».
Э. Дюркгейм своеобразно раскрыл специфику социальной функции религии, показав, что религиозные представления выражают коллективные реальности, а потому авторитетны для индивидов. Религия — идеологический механизм, обеспечивающий солидаризацию людей и целостность общества.5 Однако для российского общества подобная солидаризация не мыслима при помощи религии как идеологического механизма. Даже в силу того, что более 1/10 населения Российской Федерации приверженцы мусульманского вероисповедания. Отсюда следует, что для страны необходим другой идеологий механизм, например, построенный на принципах демократии.
В завершении хотелось бы еще раз отметить, что наблюдаемое увеличение религиозного давления — закономерная реакция общественного организма на кризисные явления в политике, экономике, культуре. И этот всплеск религиозности, возможно, движим целью возродить на новом уровне гармоническое соотношение материальной и духовной сторон цивилизации, так как вдумчивое и рациональное отношение к вере, как бы парадоксально это не звучало, сопряжено с созидательным смыслом.
Примечания
1. Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. — М.: Междунар. отношения, 2003. 464 с. С. 257.
2. Республика Адыгея (РА), Республика Дагестан (РД), Республика Ингушетия (РИ), Республика Кабардино-Балкария (КБР), Республика Карачаево-Черкесия (КЧР), Республика Северная Осетия-Алания (РСО-А), Чеченская Республика (ЧР).
3. Дзуцев Х.В. Пути преодоления этносоциальных конфликтов в Южном федеральном округе Российской Федерации. Программа и результаты социологического опроса населения Южного федерального округа Российской Федерации, профеденного в июне 2006 г. М.: ИСПИ РАН, 2007. С.53.
4. Общая социология: Учебное пособие/Под общ. ред. проф. А.Г. Эфендиева. М.: ИНФРА-М, 2004. 654 с. С 372.
5. Масионис Дж. Социология. 9-е изд. СПб.: Питер, 2004. 752 с. С. 617.
6. Гидденс Э. Социология / При участии К. Бердсолл: Пер. с англ. Изд. 2-е, полностью перераб. и доп. М.: Едиториал УРСС, 2005. 632 с. С. 468.
Об авторе от адм. сайта:
Дзусов Ирбек Игоревич – ассистент кафедры социологии политических и социальных процессов СОГУ им К.Л. Хетагуров
Дзусов Ирбек Игоревич – ассистент кафедры социологии политических и социальных процессов СОГУ им К.Л. Хетагуров
Источник:
Материалы международной юбилейной научной конференции
«Россия и Кавказ» (Владикавказ, 6-7 октября 2009 г.). Стр. 324 - 327.
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна
Вернуться назад