В статье проанализирован состав депутатского корпуса законодательных собраний республик СКФО, исследованы социальные основания и тенденции изменения социальных характеристик современных политических элит республик Северного Кавказа, которые имеют выраженное институциональное и функциональное своеобразие.

В статье с привлечением фактов, ранее не вводившихся в научный оборот, анализируются конфессиональные аспекты российской политики на Северном Кавказе во второй половине XIX — начале XX в. Религия рассматривается автором как один из факторов интеграции. В этом контексте выделяется роль не только православия, но и мусульманства.

В статье рассматриваются преобразования системы и структуры административного управления в Терской области в 1883‑1905 гг. В данном контексте неоспоримо значение центра Терской области — Владикавказа. Его развитие в качестве города регионального уровня пришлось на период активного проведения государственных реформ на Северном Кавказе. Создававшаяся инфраструктура отвечала возможностям и потребностям городского общества, а ее деятельность волей-неволей основывалась на общих интересах представителей различных национальностей и этнических групп. Атмосфера, царившая в городе, во многом формировала единство взглядов людей из разной социальной среды на реальную действительность, взаимообогащала их опытом мирного сотрудничества, вырабатывала стереотипы неформального общения, приучала к терпимости и законопослушанию.

Статья посвящена детальному рассмотрению стратегий конструирования убыхской идентичности в медиапространстве. Проникнув во все сферы жизни общества, медиа не только успешно заместили традиционные способы общения, но и расширили коммуникативные возможности человека и способы его личного позиционирования. На этом фоне ощутимее звучит идея о стирании границ между онлайн и офлайн, что позволяет выстраивать максимально креативные поведенческие стратегии как на индивидуальном, так и на групповом уровнях. В более узком смысле эти стратегии затронули также проблему этнической репрезентации. Довольно актуальными они оказались и для убыхского сообщества, которому постоянно приписывают статус «вымершего» народа или окончательно утратившего собственный неповторимый язык. Анализ качественно новых нарративов демонстрирует, что дискурсы убыхского «вымирания» и «возрождения» гармонично сосуществуют в пределах виртуальности и регулярно актуализируются активистами ревитализационного движения. Наряду с более привычными (публикации в СМИ, документальные фильмы, телевизионные репортажи) популярность получают качественно иные инструменты мобилизации этничности — хэштеги, никнеймы, тематические «группы» в социальных сетях и т.д. Выявленные характеристики подтверждаются материалами экспедиции к потомкам убыхов в современной Турции (осень 2015 г.) и полевыми этнографическими исследованиями в Причерноморской Шапсугии и соседней Абхазии (лето-осень 2018 г.), посвященными изучению отдельных семейств, претендующих на убыхское происхождение. Описываемые тактики и стратегии очевидно дают понять, как на наших глазах разворачивается изобретение убыхской идентичности и насколько неустойчиво мнение об окончательной гибели сообщества.

В статье на примере классического документального фильма «Страна Нахчо (Чечня)» (1929) первопроходца советского этнографического кино Николая Алексеевича Лебедева анализируется кинохроника как исторический источник. В фокусе исследования оказываются киноматериалы, снятые группой «Совкино» в ходе научной-кинематографической экспедиции на Кавказ в 1929 г. и показывающие традиции чеченской этнической общности, а также их трансформацию при социализме. Анализируя данные периодической печати, биографические заметки режиссера и опубликованные свидетельства современников, автор статьи прослеживает развитие данного кинопроекта в связи с параллельными процессами в национальной политике и общественной идеологии СССР на рубеже 1920‑1930‑х гг. В силу специфики немого кино итоговый фильм «Страна Нахчо» представляет собой своеобразный кино-текст, состоящий из примерно равнозначного количества перемежающихся в повествовании кинокадров и текстовых титров. Поэтому методом анализа фильма как визуально-текстового произведения явилась его исследовательская расшифровка — «перевод» в текстовый формат. На основе анализа кино-текста в статье исследуется потенциал кино как формы многокомпонентного визуально-антропологического произведения, отображающего на экране культуру снимаемого и снимающего, отражающего силуэты культуры и идеологии своего времени. В связи с рассмотрением фильма в социально-историческом контексте делается вывод о феномене антропологического фильма как эффективной формы исследовательского познания, позволяющей зафиксировать и транслировать во времени не только фактические события, но и их столь важный для антропологического изучения образно-эмоциональный контекст.

Актуальность историко-демографических исследований во многом обусловлена сложностью современных мировых и региональных демографических процессов, оказывающих большое влияние на устойчивое развитие как национальных государств, так и отдельных этносов. Цель данной статьи — основываясь на анализе материалов демографической статистики, этнографических и сравнительно-исторических исследований, трудов по экологии и биологии высокогорных популяций, показать специфику модели демографического поведения в традиционном балкарском обществе. Научная новизна исследования состоит в том, что впервые историческая демография Балкарии рассматривается в русле концепции этнической адаптации, понимаемой нами как процесс и результат взаимодействия фактора природно-географической среды (этноландшафта), созданного в ее рамках хозяйственно-культурного типа (системы жизнеобеспечения) и народонаселения (этноса) с его демографическими параметрами (уровни рождаемости, смертности и брачности, семейная организация, возрастно-половая структура, здоровье населения). Динамика и уровень демографических показателей вместе с созданной балкарцами системой жизнеобеспечения, рассматриваются нами как критерии адаптированности этноса к своей, во многом экстремальной, природно-географической среде проживания. В результате проведенного междисциплинарного исследования делается следующий вывод: модель демографического поведения традиционного балкарского общества есть результат длительного процесса адаптации к условиям высокогорья, задающего свои особенные параметры и ограничения репродуктивного и брачного поведения населения, послужившие основой устойчивого существования небольшого по численности этноса в условиях экстремальной природной среды.

Судьбы традиционных фольклорных жанров в современную эпоху, особенности их бытования, их подверженность изменениям под воздействием новой действительности — эти и многие другие вопросы закономерно возникают при постановке проблемы исследования современного состояния жанров традиционного фольклора народов Дагестана. Данная проблема весьма обширна, т.к. охватывает весь спектр вопросов, связанных с степенью устойчивости устно-поэтических традиций в отдельных регионах, бытованием жанров и выявлением их локальных особенностей. Традиционные жанры фольклор в современный период подвержены определенным изменениям, обусловленным затуханием и постепенным угасанием фольклора (отжили свой век некоторые виды обрядовой поэзии, баллады, угасают героико-эпические традиции и т.п.). Процессы трансформации коснулись и жанров народной сказки в дагестанском устно-поэтическом творчестве, в частности в волшебных сказках в фольклоре даргинцев. В настоящей статье показано, что сказочная традиция подвергается изменениям, которые происходят вследствие творческой переработки традиционных сюжетов и создания на их основе новых, отражающих элементы современной действительности. Путем сопоставительного анализа текстов волшебных сказок из традиционного репертуара и их вариантов, зафиксированных в даргинских районах (Дахадаевский, Кайтагский и др.), выявлены характерные особенности изменений сказочной структуры, проникновение в сказочный стиль элементов современности и т.д. Авторы пришли к выводу, что в процессе длительного бытования и эволюции народного мировоззрения тексты изменялись, переосмысливались, наполнялись новым содержанием. Это нашло отражение как в идейном содержании сказок, так и в их художественных приемах и средствах. Интересной особенностью современного бытования волшебных сказок является введение в ткань повествования комментариев от лица самого рассказчика. В самом типе повествования также наблюдается отход от традиционных сказочных канонов: происходит переплетение архаических элементов с поздними напластованиями, их варьирование, переосмысление и т.п.

В статье кратко рассматриваются эпические топонимы, этнонимы и антропонимы, встречающиеся в карачаево-балкарской версии Нартиады. Приводится ряд примеров, имеющих аналогии в родственных тюркоязычных памятниках и географических названиях. Особое внимание уделяется алано-дигорским гидронимам, которые нередко встречаются в ущельях Балкарии, а также упоминаются в контексте нартских сказаний карачаевцев и балкарцев. Дается научное объяснение этих названий. Опираясь на исследования специалистов по ономастике, приводится ряд примеров о древних этнонимах «ас» и «алан», определяется их место в карачаево-балкарском эпосе «Нарты». Впервые в национальном нартоведении дается объяснение антропонима Къайнар тейри (Бурлящий бог). Образ данного божества, являющегося наиболее древним персонажем карачаево-балкарского богатырского эпоса, рассматривается в сопоставительном аспекте с древнейшим мифологическим божеством тюркского язычества Кайраканом (Бурлящим). Изучение в сравнительном плане ряда фольклорных текстов и научной литературы о древних верованиях тюркских племен также выявило, что мотив о небесном происхождении мудрой чародейки Сатанай (Сатана, Сатаней-Гуаша) в карачаево-балкарском богатырском эпосе «Нарты» перекликается по содержанию с мотивами мифологических сказаний древних тюрков. Анализ ономастической терминологии карачаевцев и балкарцев показал, что происхождение названий ряда камней в Чегемском ущелье связывается с именами нартских богатырей (Сосурукъну ташы «Камень Сосрука», Гемуда-Секирген-таш «Камень-Через-Который-Перепрыгнул-Гемуда» и т.д.), что подтверждает тесную связь содержания богатырского эпоса и материальной культуры народа. На наш взгляд, это явление связано с исторической памятью этноса и историзмом нартского эпоса.

Древнеиранская языковая эпоха охватывает период с VII–VI по IV–III вв. до н.э., среднеиранская – с IV–III вв. до н.э. по VIII–IX вв. н.э. Новоиранская языковая эпоха начинается с VIII–IX вв. н.э. и продолжается по наше время. К древнеиранским языкам относятся авестийский, древнеперсидский, мидийский и скифский. В число современных иранских входит и современный осетинский язык. Его непосредственным предком считается аланский. Ираноязычность аланов является научно установленным фактом. Отсутствие необходимого количества письменных источников, которые бы отражали состояние осетинского языка после древнеиранского периода, значительно усложняет возможности исследования его особенностей. Его отличительные черты принято считать влиянием кавказского субстрата. Осетинский считается одним из хорошо исследованных современных иранских языков. По свидетельствам древнегреческих и китайских источников, все древнеиранские языки были весьма близки, и носители их могли свободно понимать друг друга. Античные авторы сохранили для нас большое количество скифских слов. Научный анализ этих слов не оставляет сомнений в ираноязычности скифов. Принимая во внимание значительную близость скифского с другими древнеиранскими языками, можно предполагать и близость флексий этих языков. Процессы разобщения между иранскими языками начались с I тысячелетия до н.э. Осетинская флексия давно стала объектом исследования ученых, по мнению которых, падежная система осетинского языка восходит к древнеиранской, некоторые же падежи сформировались из собственных иранских элементов, прежде всего послелогов. В отличие от других иранских языков, осетинский язык сохранил ряд рефлексов древнеиранской системы склонений. Среди иранских языков наиболее сходное с осетинским склонение наблюдается в хотано-сакском, согдийском и хорезмийском языках среднеиранского периода. Падежная система кавказских языков, за исключением грузинского, значительно отличается от падежной системы осетинского.

Язык играет важную роль в истории и культуре любого народа. Национальность во многом отождествляется с идеей языка. Что же влияет на жизнь языка? Почему одни из них исчезают, а другие расширяют ареалы своего распространения? Насколько язык можно считать исторически заданным явлением и в какой степени – конструктом, результатом “социальной инженерии”, идеологической работы? Во всем мире нарастает многокультурность общества, и все более актуальной в этих условиях становится проблема сохранения этнокультурной самобытности населения, передачи молодому поколению традиций его отцов и дедов. Готовя молодежь к жизни в многоязычном и поликультурном обществе, важно найти баланс между этнокультурными потребностями того или иного гражданина страны и задачами консолидации населения в интересах единого государства. В статье будут рассмотрены вопросы школьного образования на национальных языках и проблема их сохранения и изучения в регионах России.