Разгоревшиеся на Кавказе в постсоветский период вооруженные конфликты привели к возникновению новых государственных образований, к которым относится и Республика Абхазия. Согласно Конституции республики, принятой 26 ноября 1994 г., республика Абхазия (Апсны) признается суверенным, демократическим, правовым государством. Но до 2008 г. государственный статус республики не был признан международным сообществом. В современных условиях, когда Абхазия была признана Российской Федерацией и некоторыми другими государствами, актуализируется вопрос гармоничного развития многонационального народа страны с учетом ее исторической, геополитической, культурной уникальности.

Одним из инструментов сохранения стабильности социально-политической системы является этнокультурный потенциал общества. Этнокультура в большей степени отражает специфику социальности агентов, их структурацию и организацию. Она продукт социального взаимодействия, с одной стороны, и одновременно через деятельность индивидуальных и культурных агентов — творец того мира, который принято обозначать как социокультурный мир [1].

Культуру этносов, а также их взаимодействие нельзя рассматривать в отрыве от состояния и перспектив социального развития государства. Современное социальное развитие Абхазии обусловлено рядом обстоятельств:

— последствиями грузино-абхазской войны 1992-1993 гг., в целом;

— последствиями интенсивного геноцида со стороны Грузии, направленного на искусственное изменение этнодемографической обстановки в стране. Согласно переписи 1989 года численность населения Абхазской АССР составляла 535 тыс.чел., в 2006 г. население Абхазии составляло 216 тыс.чел. В настоящее время национальный состав наличного населения республики выглядит следующим образом: абхазы — 44%, армяне — 21 %, грузины — 19%, русские — 11 %, другие национальности — 5% [2];

— непростой социально-экономической ситуацией: низкий уровень жизни населения, поляризация доходов, высокий уровень безработицы, изменение структуры занятости населения (высокая доля сектора услуг (кроме банковского) и низкая — промышленности и транспорта);

— полиэтничностью абхазского общества, что отражается на количестве социальных практик этнокультурного содержания;

— поликонфессиональностью Абхазии: традиционные для абхазов и других народов республики языческие религиозные формы, Абхазское православное христианство по русской церкви, ислам суннитского толка, христианские по армянской церкви и католические, национально иудейские и недавно распространенные протестантские секты и восточные культы, продолжают оставаться значительным фактором не только в общественно-политической жизни, но и в системе духовной культуры, в синтезе с другими культурно-историческими феноменами и текущими процессами [3].

Этнокультурный подход дает возможность социологического восприятия реальности, осмысления, интерпретации процессов, происходящих в социокультурном мире этнических групп (сообществ). Идея этнокультурного подхода представляет собой формулирование, распознавание этничности через атрибуцию, одной из которых является культура, т.е. в качестве важнейшего признака этнической идентичности выступает набор таких культурных, в широком смысле этого слова, переменных, как язык, религия, общая мифология и т.п. [4].

Этнокультурное взаимодействие является особым видом социального взаимодействия, и характеризуется участием в направленных друг на друга систематических действиях этнокультурного содержания субъектов, различающихся по этнической принадлежности, с целью вызвать ответное ожидаемое поведение, которое предполагает возобновление действия.

Этнокультурное взаимодействие, являясь частью социального взаимодействия, также имеет объективную и субъективную стороны. Объективная сторона этнокультурного взаимодействия — это связи, не зависящие от отдельных личностей, но опосредствующие и контролирующие содержание и характер их взаимодействия. Субъективная сторона — это сознательное отношение индивидов друг к другу, основанное на взаимных ожиданиях соответствующего поведения. Это межличностные этнокультурные отношения, которые представляют собой непосредственные связи между индивидами как носителями определенной этнической культуры, складывающиеся в конкретных условиях места и времени.

Обращаясь к истории взаимодействия русских и абхазов, в общем виде можно выделить несколько этапов формирования «русской общины» (употребление данного понятия в известной степени условно, поскольку говорить о русской общине как самостоятельном субъекте общественно-политической жизни республике, по нашему мнению, преждевременно) на территории республики.

Первый этап (70-80-е гг. XIX в. —- 30-е гг. XX в.): начало формирования русской общины в Абхазии, связанное с активной миграционной политикой царского правительства, посредством крестьянской миграции и дворянской колонизации. Формирование местного торгово-промышленного комплекса и курортной инфраструктуры способствовало перемещению квалифицированных специалистов из Центральной России, которые пополняли местную русскую общину и постепенно создавали ее мощный социально-экономический, политический и интеллектуальный потенциал. Вплоть до середины 20-х годов XX столетия русскоязычная часть местного населения уступала по численности другим сообществам, хотя за сорокалетний период (с 1886 по 1926 год) произошел двадцатикратный прирост ее количественного состава (с 971 до 20456 человек) [5].

Второй этап (30-50-е гг. XX в.): на фоне специальной миграционной политики, предполагавшей постепенное заселение ключевых районов абхазской территории мегрельскими переселенцами с последующей депортацией коренных жителей в Сибирь и Казахстан, переселенческие мероприятия не распространялись на русскую часть местного населения, которая стала второй по численности этнической группой в автономной республике. Развитие абхазской промышленности и курортной инфраструктуры требовало постоянного привлечения квалифицированных кадров, которые приглашались из различных российских регионов и размещались в крупных населенных пунктах прибрежной зоны (Сухуми. Пицунда, Гагра, Новый Афон), а также в шахтерском городе Тваркчал. [6]

Третий этап (60-е гг. XX в. — 1991 г.): если в конце 1960 гг. политическая ситуация в Абхазии фактически возвращается к сталинской системе развития, то во второй половине 1980-х гг. отдельные национальные сообщества получили право избирать фиксированное число депутатов, определявшееся вне зависимости от их количественного состава. При относительном равенстве депутатских мандатов у абхазской и грузинской национальных групп представители русской общины получили фактический контроль над процессом принятия важнейших решений. В период распада СССР русская община имела прочные позиции в экономической и социально-политической жизни абхазского общества. Ее представители занимали посты в правительстве, Верховном Совете и государственном аппарате автономной республики. [7]

Четвертый этап (1991 г. до настоящего времени): произошло существенное сокращение русского населения Абхазии. Главными причинами явились война с Грузией, последующая безработица и социальная нестабильность способствовала эмиграции квалифицированных специалистов и молодежи. С 1991 г. по 2006 г. численность русского населения сократилась с 75 до 24 тыс. человек. Русское население в основном сконцентрировано в городах Сухум и Гагры, а также в Гудаутском и Гульрипшском районах. В настоящее время в реестре министерства юстиции Абхазии обозначено 16 организаций русской общины, кроме того существует Ассоциация общественных объединений «Русская община Республики Абхазия», но говорить о реальной консолидации русский организаций еще рано.

Учитывая исторические традиции длительного взаимодействия абхазского и русского этносов. важным представляется анализ этнокультурного взаимодействия русского и абхазского населения современной Республики Абхазия.

Л.Ф. Бобрышова выделяет объективные и субъективные факторы, влияющие на содержание и направленность этнокультурного взаимодействия. Объективными факторами являются: общая социально-экономическая и политическая ситуация в стране и регионе; степень напряженности межнациональных отношений; исторически сложившиеся социальные взаимодействия между этносами; государственная политика и нормативно-правовое регулирование этнокультурных взаимодействий: степень полиэтничности региона; развитие НКА и степень включенности в деятельность НКА представителей этноса; миграционная нагрузка на регион; условия реализации культурно-досуговых потребностей; влияние СМИ на формирование межнациональных и этнокультурных отношений. К субъективным факторам, влияющим на содержание и направленность этнокультурного взаимодействия, относятся: ценностные ориентации носителей этнической культуры; культурная толерантность; культурный релятивизм; наличие знаний о культуре местного сообщества. [8]

В рамках данной работы не представляется возможным проанализировать весь спектр факторов, определяющих этнокультурное взаимодействие, поэтому рассмотрим некоторые из них, опираясь на материалы социологического исследования, проведенного в 2008-2009 гг. в 5 районах республики (выборка 656 человек).

Общей оценкой социально-экономической и политической ситуацией в стране выступает показатель степени удовлетворенности респондентов жизнью в целом: 30,9% опрошенных довольны тем, как в настоящее время складывается жизнь, 48,8% респондентов в той или иной степени довольны жизнью, и 20,3% по большей части не довольны. При этом в оценках степени удовлетворенности жизнью абхазов и русских принципиальных отличий нет.

В механизме этнокультурного взаимодействия отправной точкой являются ценностные ориентации взаимодействующих субъектов. Среди главных, базовых ценностей респонденты выделяют, прежде всего: семья (56% среди абхазов и 54% среди русских); наличие хорошей работы (34,5% среди абхазов и 35,6% среди русских); материальная обеспеченность, достаток (29,1% среди абхазов и 26% среди русских); уважение людей (25,5% среди абхазов и 21% среди русских). С учетом допустимой погрешности, можно говорить о совпадение жизненных приоритетов рассматриваемых этнических групп. Близость ценностей этносоциальных групп в обществе является фактором его консолидации.

Следующим фактором, оказывающим влияние на содержание и направленность этнокультурных взаимодействий, является состояние межнациональных отношений. В целом состояние межнациональных отношений в республике оценивается респондентами рассматриваемых этнических групп как стабильное (65,9%), на наличие внутренней межнациональной напряженности указали 22,4% опрошенных, 5,9% оценили межнациональные отношения как напряженные, и, по мнению 1,2% респондентов отношения между этносами «на грани открытых столкновений». Оценки межнациональной напряженности представителями абхазского и русского этноса разнятся в пределах статистической погрешности исследования.

Обратимся к характеристике этнокультурного взаимодействия в различных социальных общностях: семье, производственном коллективе. Языком межнационального общения в абхазском обществе — является русский язык. В рабочих коллективах, в госучреждениях абхазы преимущественно используют русский язык. В семье и в общении с соседями используется и абхазский, и русский язык. Билингвизм выполняет одновременно две социальные функции: дифференцирующую (сохранение языка, традиций, менталитета культуры малочисленных народов) и интегрирующую (создание условий для полноценного участия во всей институциональной деятельности более широкого общества.9 Билингвизм абхазов позволяет им, свободно, ориентироваться в основных параметрах российской культуры, стимулируя их постсоветские пророссийские интеграционные мотивации. Русское население в семье, коллективе, госучреждениях использует русский язык. Таким образом, язык, является интегрирующим фактором в этнокультурном взаимодействии.

Отношение к межэтническим бракам у большинства респондентов, независимо от этнической принадлежности положительное: на это указали 43.3% абхазов и 58,8% русских респондентов.

Таким образом, на уровне межличностных взаимоотношений в семьях и ближайшем окружении этнокультурная конфликтность практически не выражена.

В целом проведенный анализ этнокультурного взаимодействия в республике показывает, между абхазским и русским населением современной Абхазии нет этнокультурных конфликтов, в отношениях между рассматриваемыми этническими группами проявляется взаимная толерантность, взаимное влияние на функционирование этнокультурных традиций каждого народа. Тем самым, в полной мере используется этнокультурный потенциал для гармонизации и стабилизации ситуации в республике.


Примечания

1. Красноярова О.В. Исследование процессов этнокультурного взаимодействия населения в Ставропольском крае // Вестник СамГУ. Серия Политология. 2007. № 1(5). С. 103.

2. Абхазия в цифрах: статистический сборник. Сухум, 2006.

3. Чакветадзе Г.В. Религиозная многоконфессиональность и национально-государственные интересы населения в современной Абхазии // Вестник КЧГУ им. У.Д. Алиева. № 22. Карачаевск, 2008. С. 30-41.

4. Красноярова О.В. Указ. соч. С. 102

5. Лакоба С.З. Очерки политической истории Абхазии. Сухуми, 1990. С. 35.

6. Трапш Н.А. Русская община Абхазии: история и современность // Южнороссийское обозрение. 2001. Выпуск 2.

7. Трапш Н.А. Указ. соч.

8. Бобрышова, Л.Ф. Этнокультурные взаимодействия в полиэтничном сообществе: социологический анализ // Вестник АГУ. 2009. Вып. 8. С. 153-158.

9. Литвиненко Е.Ю. Билингвизм: мультикультуральная модель социализации личности. Ростов н/Д, 1999. С.41.




Источник:
Материалы международной юбилейной научной конференции
«Россия и Кавказ» (Владикавказ, 6-7 октября 2009 г.). Стр. 303 - 306.