Неравноправные договоры, навязанные Китаю империалистическими державами после Первой мировой войны стали непосредственной причиной зарождения движения «4 мая», вспыхнувшего в 1919 г. Дух патриотизма побудил студентов поднять движение, которое в итоге вылилось в общенациональный протест.
Под воздействием событий в советской России начинается новый этап революционного движения в Китае. В страну проникают новые веяния, в частности, большой общественный резонанс вызвали идеи марксизма-ленинизма. С помощью Коминтерна в 1921 г. 12 делегатов, (в том числе и Мао Цзэдун), представлявшие коммунистические ячейки различных районов страны, провели свой I Всекитайский съезд в Шанхае, ознаменовавший создание Коммунистической партии Китая.

Итоги Первой мировой войны для Японии имели противоречивые последствия. Война привела к укреплению финансовой олигархии японских монополий, росту семейных концернов «дзайбацу». В то же время экономическая ситуация в Японии не была стабильной. Землетрясение в Канто в 1923 г., мировой экономический кризис в 1929 г. ухудшили положение основной массы населения. Одним из путей решения острых социально-классовых противоречий правящие круги видели в усилении военно-территориальной экспансии.
«Молодые офицеры», чье влияние в Японии в 1920—1930-е гг. усиливалось, ратовали за диктатуру внутри страны и экспансионистскую политику вне ее. В 1931 г. японские ВВС бомбили Шанхай, мотивируя это защитой проживающих в Китае японцев. Осенью того же года Япония начала открытую оккупацию Маньчжурии, где в 1932 г. было создано под протекторатом Токио марионеточное государство - Маньчжоу-го во главе с последним китайским императором - Пу И.

Все социо-эколого-экономические процессы стали более динамичными и взаимозависимыми, причем взаимозависимость проявляется в сложно опосредованных, часто неопределяемых и неожиданных формах. Проблема взаимодействия человеческого сообщества и окружающей среды наиболее адекватно может быть рассмотрена с использованием синергетических подходов, на стыке биологии, социально-экономических факторов развития человеческого сообщества, а также экологии во всем многообразии ее современного понимания.
Экология человека представляет собой комплексную социо-эколого-экономическую отрасль знаний, где все социальные, экономические и природные условия рассматриваются как одинаково важные составляющие среды жизни человека. В настоящее время изучение воздействия экологических и социально-экономических факторов на уровень заболеваемости приобрели огромную актуальность, особенно в городах с развитой промышленностью. Необходимость технической оценки с помощью методов математического моделирования неблагоприятных антропогенных факторов окружающей среды на состояние живых организмов, в том числе и человека, сегодня не вызывает сомнения. Стратегия развития региона должна основываться на комплексном подходе к решению экономических и медико-экологических задач.

      После присоединения к России в Осетии разворачивается активная миссионерская деятельность с целью возвращения этого региона в лоно православной церкви. Эта деятельность была начата Осетинской духовной комиссией (первой, а затем второй), и ее результаты на сегодняшний день трактуются крайне неоднозначно. Так сведения о постройке церквей в Южной Осетии в первой половине XIX в. (начиная с 1817 года) Осетинской духовной комиссией крайне туманны [1. Т. II. С.546 547]. Каменных строений в отмеченных в отчетах комиссии селах не выявлено, но возможно они были деревянными, пришедшими в негодность уже через несколько лет.
      Крупномасштабное церковное строительство здесь начинается лишь со второй половины XIX в. и связано с Обществом Восстановления Православного Христианства на Кавказе. Это Общество, сменившее упраздненную в 1867 г. Вторую Осетинскую духовную комиссию, просуществовало до 1917 г. [2. С.245 246]. В ее ведомство входило и школьное дело.

Для органов власти центральноазиатских республик Союза ССР обустройство новых, сотен тысяч новых жителей оказалось довольно сложной организационно-хозяйственной и политической задачей. Шла война и из тыловых регионов на нужды фронта постоянно направлялись ресурсы — людские, материальные, включая продовольственные, и др.
Острейшей проблемой в плане выживания депортированных семей с самого начала выступала жилищная необустроенность. По-видимому, сам факт такого положения можно считать косвенным указанием на то, что акт депортации не являлся итогом продуманного плана, мало-мальски долгой и тщательной разработки механизма реализации принимаемого решения.

Образование шести округов в составе Горской АССР было провозглашено на Съезде народов Терека 19 ноября 1920 г. Несмотря на то, что полностью данное решение было оформлено декретом ВЦИК от 20 января 1921 г., уже в ноябре 1920 г. были сформированы и стали функционировать органы власти Карачаевского округа. Их высшую ступень занимал окружной революционный комитет (ревком), которому подчинялись ревкомы населенных пунктов.
Окружной ревком возглавил Умар Джашуевич Алиев (1895-1938), его заместителями стали Наны Токов и Иммолат Хубиев, членами ревкома — Ислам Хубиев (секретарь), Али-Солтан Герюгов и Шахым Алиев. Своим приказом за №2 от 27 ноября 1920 г. ревком объявил о составе других руководителей окружной администрации, в которую вошли: заведующие отделами — внутренних дел (Н. Токов), юстиции (Н. Токов), продовольствия (Им.Хубиев), земледелия (А. С. Герюгов), финансов (Х. Хубиев), здравоохранения (М. Кочкаров), народного образования (Т. Биджиев), труда и социального обеспечения (Р. Куатов), а также Х. М. Эркенов (руководитель шариатского подотдела отдела юстиции), отдельные функционеры, представлявшие областные структуры Терской области / до формирования органов власти Горской АССР ревком подчинялся Терскому облисполкому / — Х. Байрамуков (продовольственный отдел), А. Кочкаров (Совнархоз), Айтек Батчаев (коммунхоз).

Первоначально последователи тариката — суфии объединялись в мистические общества, известные в литературе под именем суфийских братств или дервишских орденов. Н. И. Покровский, говоря о переводе произведения Джемалэдина «Адабуль Марзия», с которым мы можем ознакомиться в «Сборнике сведений о кавказских горцах» замечает, что качество русского перевода данного произведения, к сожалению, страдает. Но, несмотря на это, мы можем сделать вывод о том, что кавказские тарикатисты упоминают лишь небольшую часть существующих дервишских орденов. Джемалэдин, в частности говорит о четырех «путях тариката»: «Первый путь… называется накшубандийским, второй путь…кадырийским, третий путь… джаштурийским, четвертый путь называется великим путем» [1. С.7]. Для исследователей являются спорными точные характеристики двух последних путей. Но в начале XIX в. мы имеем дело с накшбендийским тарикатом на Восточном Кавказе. Опровержением сектанского составляющего в распространяемом учении служит обращение к имени пророка, как зачинателя идеологии этого ордена: «Пророк научил зикру лучшего из имамов по исполнению и первейшего из них по вере, друга Абу-Бекра». Сам по себе тарикат накшбенди скорее всего и более всего является уставом ордена, программой выполнения религиозных обязанностей и прежде всего шариата.

Духовная ситуация на протяжении многих веков на Северном Кавказе была неоднородной и часто изменчивой.
Местное население Чечни и Ингушетии вплоть до конца XVII — начала XVIII вв. придерживалось древних языческих верований. Памятники материальной культуры, сохранившиеся на территории нынешних Чечни и Ингушетии и изученные отечественными учеными, а также письменные источники и предания чеченцев и ингушей свидетельствуют о том, что к XVII в. ислам стал господствующей религией среди вайнахов, но проникать в этот регион он стал значительно раньше.
В народе считается, что окончательное утверждение ислама в Чечне произошло при Берсе Курачалинском (нач. XVII в.), которого называли имамом и святым шейхом.
В Ингушетии ислам утвердился под влиянием учения Кунта-Хаджи в третьей четверти XIX столетия. Ислам сыграл объединяющую роль для многочисленных народов Северного Кавказа. Он распространился в форме шейхизма, то есть культа святых шейхов, а затем и суфизма. Шейхизм стал первой формой, в которой ислам утвердился в Чечне и Ингушетии. Святой шейх воспринимался верующими как покровитель и заступник, ответственный за веру и нравственный облик своих мюридов. К началу XIX века в Чечне на базе шейхизма распространяется суфизм, а затем оформляется движение мюридизма.

В настоящее время, когда народы нашей страны пытаются найти общие точки соприкосновения с тем, чтобы возвратить или возродить былой интернационализм, разрушенный в годы перестройки и последующее десятилетие, назрела необходимость исторических исследований на злободневные темы, а именно по проблемам взаимоотношений между народами. В связи с этим изучение мирных взаимоотношений карачаевцев и казаков, которые волею судьбы стали соседями, актуально и имеет не только научную, но и общественно-практическую значимость.
Установлению и упрочению близких экономических отношений между карачаевцами и верхнекубанскими казаками способствовало становление и последующее развитие меновых, а затем и торгово-денежных отношений между ними. В момент своего появления они носили чисто натуральный характер. Главным мерилом ценности, на который прикидывались цены дров, кож, масла, меда, плодов и т.п., служила соль.

Историю становления научной мысли народов Северного Кавказа невозможно представить в отрыве от предшествующего этапа развития отечественной науки, вне ценного интеллектуального наследия, оставленного дореволюционными исследователями. Вилен Савельевича Уарзиати хорошо знал и широко использовал в своих работах изыскания исследователей Кавказа XVIII и XIX вв.
К началу XVIII в. кавказоведение уже располагало некоторыми историко-этнографическими сведениями. В течение многих веков разнообразный материал о Кавказе и горцах накапливался в летописях, исторических исследованиях, в хронографах, в описаниях путешествий, в географических обзорах, в официальных актах, донесениях, памятниках законодательства и суда и даже в произведениях художественной литературы различных стран, народов, эпох.
Первые упоминания о Кавказе мы находим в сочинениях греческих и римских писателей, в русских летописях и в грузинских источниках. В их отрывочных, далеко не полных, а иногда противоречивых сведениях имеется немало ярких фактов из истории народов, проживающих на Северном Кавказе.
Начиная с XIII столетия и до XVIII века, историю северокавказских народов наиболее полно отражают труды западноевропейских путешественников. За этот период в крае побывали доминиканский миссионер Юлиан (1231 г.), французский монах Вильгельм де Рубрук (1253 г.) и итальянец Плано Карпини (1246 г.), венецианский дворянин и дипломат Иосафат Барбаро (1436 1462 гг.) и другие.