Современная наука о литературе обогатилась новой категорией: северокавказский литературный регион. Это новое понятие существенно конкретизировало концепцию развития многонационального литературного процесса в России.
Каковы критерии, определяющие северокавказскую региональную характерность, ведь ныне не вызывает сомнений, что северокавказский литературный регион - это художественно-эстетическая общность нового типа, существенно отличающаяся от славянских литератур, от литератур северных народов, народов Поволжья и т.д. Это, во-первых, тип исторического развития литератур Северного Кавказа. Во-вторых, специфика литературно-фольклорного взаимодействия. И, в-третьих, конечно, своеобразие формирования в них общесоветских и общероссийских художественных традиций.

В последние годы в России усилилось внимание и требовательность к образованию со стороны общественности, родителей и власти. И обусловлено это не только необходимостью улучшения качества обучения, но и состоянием воспитания молодого поколения.

Краеведение - составная часть интеллектуального потенциала общества. Оно зародилось вместе с появлением цивилизации, поскольку человеку всегда было свойственно изучать окружающий его мир, общественные отношения, историю предков. В XVIII веке сформировалось понятие отечествоведение, ставшее позднее родиноведением, а затем регионоведением.

Перестройка, направленная на демократизацию общественной жизни, открыла широкие возможности для объективного переосмысления многих проблем в истории нашей страны. Особенностью сегодняшнего дня стал тот факт, что круг политологических проблем сфокусировался вокруг Северного Кавказа. В этой связи изучение проблем взаимоотношений Дагестана и республик Северного Кавказа в 1990-2000 годы, представляется особенно актуальным.

Тема данной конференции, посвященная кавказоведению, четко очерчивает полидисциплинарность такого объекта гуманитарного знания, как Северный Кавказ. Более того, даже в рамках одной науки Кавказ как объект изучения предполагает многоцветье проблем, направлений, теоретических подходов. Это многообразное исследовательское пространство при изучении Северного Кавказа характерно и для исторической науки. В этом пространстве значительное место занимают краеведческие изыскания, исследования сюжетов политической истории Кавказа с использованием политологических подходов, этнологические работы. Свое место в этом обширном и сложном мире исторических исследовании постарались найти и историки СГУ, позиционирующие себя как приверженцы «новой локальной истории».

Нас увлёк бесконечный поток перемен. Меняется буквально всё: экономика, политика, медицина, образование и т.д. Что же остаётся неизменным в нашей жизни? Это сама жажда перемен, охватившая наше общество, точнее некоторых наших реформаторов, стремящихся непременно «наследить» в истории, т.е. оставить по себе «добрую» память. И если до сих пор лидеры, так называемых, «традиционных» конфессий отмалчивались относительно проводимых в стране реформ, то теперь и они решили внести свою лепту в бурлящий поток и конечно взялись сразу же за самое главное - нравственное воспитание, и где бы вы думали – не на своей исконной территории, куда они никого и близко не подпускают, а в государственной системе образования.

Жизнь показывает, что политика стран Запада и прежде всего США не способствует уменьшению конфликтного потенциала того или иного региона. Противоречия между Россией и США в общем сохраняются, несмотря на неоднократные декларативные заявления об устранении этих противоречий. В бытность СССР эти противоречия часто становились причиной сильнейшего обострения ситуации в некоторых районах. Особенно пострадал от этого Афганистан, где обстановка до сих пор остается сложной. Начальной причиной афганского кризиса был преступный ввод советских войск на территорию этого государства. Запад резко осудил этот ввод, впоследствии и сам СССР признал ошибочность и незаконность этого шага и вывел свои войска из территории Афганистана.

Распад СССР, ожесточенная грузино-абхазская война 1992-1993 годов и последовавшая за ней изоляция Абхазии от внешнего мира способствовали возрождению традиционной религии абхазов. Проведенное Институтом востоковедения РАН осенью 1997 года анкетирование населения Гагрского и Гудаутского районов1 свидетельствует о сильном влиянии на современных абхазов традиционной дохристианской религии. Так, в ходе опроса 199 человек или 47,4% из числа 420 абхазов, назвавших себя христианами, признали, что они сами или их родственники имеют традиционные святилища, либо обращались за помощью к таким святилищам. У остальных этот показатель следующий: 163 или 66,5% из 245 мусульман, 34 или 47,2% из 72 затруднившихся определить свою религиозную принадлежность, 27 или 37,5% из 72 неверующих, 12 или 70,6% из 17 язычников, 6 или 60% из 10 приверженцев “абхазской веры”, и 7 или 43,8% из 16 атеистов.

For the last two weeks, we had all gotten used to the American, and some other media bias in their reports about the state of South Ossetia. There is no need to describe all the false information spread by the western media in the past couple of weeks; however, it is undeniable that it was widely condemned by the civilians of South Ossetia. A single fact can tell you everything: during the first three days of the war, when major war crimes were being committed towards Ossetian civilians, there were no western journalists located on South Ossetian territory; they all were covering the war from the Georgian side.

В последние годы одной из наиболее популярных идей среди ингушской интеллигенции стало утверждение о генетической связи ингушей с аланами, которые сами представляются нахоязычным народом. Видимо, среди основоположников данного «нового направления» следует признать чеченского филолога Я.С. Вагапова, неоднократно обращавшегося в своих статьях к известным из научной литературы данным по аланской ономастике, топонимике и т.д. Основная часть его «открытий» была обобщена в монографическом издании. Приемы доказательств Я.С. Вагапова стали практически общепринятыми для его последователей. Им, прежде всего, присуще полное игнорирование законов исторического развития языка, компенсируемое личной убежденностью, что все аланское должно быть нахским и, соответственно, легко объяснимым при помощи современных ингушского и чеченского языков. Таким образом, для названия самих алан легко подбираются созвучные нахские слова.